Неточные совпадения
На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь
золотой нити,
бросил по океану, к ногам Ассоль, алую рябь.
Его лицо, надутое, как воздушный пузырь, казалось освещенным изнутри красным огнем, а уши были лиловые, точно у пьяницы; глаза, узенькие, как два тире, изучали Варвару. С нелепой быстротой он
бросал в рот себе бисквиты, сверкал чиненными
золотом зубами и пил содовую воду, подливая в нее херес. Мать, похожая на чопорную гувернантку из англичанок, занимала Варвару, рассказывая...
Ослепительно блестело
золото ливрей идолоподобно неподвижных кучеров и грумов, их головы в лакированных шляпах казались металлическими, на лицах застыла суровая важность, как будто они правили не только лошадьми, а всем этим движением по кругу, над небольшим озером; по спокойной, все еще розоватой в лучах солнца воде, среди отраженных ею облаков плавали лебеди, вопросительно и гордо изогнув шеи, а на берегах шумели ярко одетые дети,
бросая птицам хлеб.
А солнце уж опускалось за лес; оно
бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь лес, ярко обливая
золотом верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч оставался долго; он, как тонкая игла, вонзился в чащу ветвей; но и тот потух.
В одном месте кроется целый лес в темноте, а тут вдруг обольется ярко лучами солнца, как
золотом, крутая окраина с садами. Не знаешь, на что смотреть, чем любоваться;
бросаешь жадный взгляд всюду и не поспеваешь следить за этой игрой света, как в диораме.
На арене ничего еще не было. Там ходил какой-то распорядитель из тагалов, в розовой кисейной рубашке, и собирал деньги на ставку и за пари. Я удивился, с какой небрежностью индийцы
бросали пригоршни долларов, между которыми были и
золотые дублоны. Распорядитель раскладывал деньги по кучкам на полу, на песке арены. На ней, в одном углу, на корточках сидели тагалы с петухами, которым предстояло драться.
Слабо теплившиеся неугасимые лампады
бросали колеблющийся свет кругом, выхватывая из окружающей темноты глубокую резьбу обронных риз, хитрые потемневшие узоры басменного дела, поднизи из жемчуга и цветных камней,
золотые подвески и ожерелья.
Игра совершалась по-прежнему в самом торжественном молчании. Иван Яковлич держал банк, уверенными движениями
бросая карты направо и налево. «Московский барин» равнодушно следил за его руками. У него убивали карту за картой. Около Ивана Яковлича, на зеленом столе, кучки
золота и кредиток все увеличивались.
Давно уже сострадающая его судьбе, эта дама предлагает ему благоразумнейший из советов:
бросить весь этот кутеж, эту безобразную любовь, эти праздношатания по трактирам, бесплодную трату молодых сил и отправиться в Сибирь на
золотые прииски: „Там исход вашим бушующим силам, вашему романическому характеру, жаждущему приключений“.
В горах с правой стороны реки, против фанзы Сиу Фу, китайцы мыли
золото, но
бросили это дело вследствие того, что добыча драгоценного металла не оправдывала затрачиваемых на нее усилий.
Доселе я не плакал,
И даже слов не тратил много, — только
Рукой манил девиц делить любовь,
И
золото бросал за ласки; ныне
Сломился я под гнетом жгучей страсти
И слезы лью.
Витберг был тогда молодым художником, окончившим курс и получившим
золотую медаль за живопись. Швед по происхождению, он родился в России и сначала воспитывался в горном кадетском корпусе. Восторженный, эксцентрический и преданный мистицизму артист; артист читает манифест, читает вызовы — и
бросает все свои занятия. Дни и ночи бродит он по улицам Петербурга, мучимый неотступной мыслию, она сильнее его, он запирается в своей комнате, берет карандаш и работает.
Она унижена, опозорена, отвержена, пред нею все двери заперты — по крайней мере до тех пор, пока она прямо в лицо обществу надменно не
бросит своего позора, украшенного
золотом какого-нибудь самодура.
— И увезу, а ты мне сруководствуй деляночку на Краюхином увале, — просил в свою очередь Мыльников. — Кедровскую-то дачу
бросил я, Фенюшка… Ну ее к черту! И конпания у нас была: пришей хвост кобыле. Все врозь, а главный заводчик Петр Васильич. Такая кривая ерахта!.. С Ястребовым снюхался и
золото для него скупает… Да ведь ты знаешь, чего я тебе-то рассказываю. А ты деляночку-то приспособь… В некоторое время пригожусь, Фенюшка. Без меня, как без поганого ведра, не обойдешься…
— Было бы из чего набавлять, Степан Романыч, — строго заметил Зыков. — Им сколько угодно дай — все возьмут… Я только одному дивлюсь, что это вышнее начальство смотрит?.. Департаменты-то на что налажены? Все дача была казенная и вдруг будет вольная. Какой же это порядок?.. Изроют старатели всю Кедровскую дачу, как свиньи, растащат все
золото, а потом и
бросят все… Казенного добра жаль.
У закостеневшего на заводской работе Овсянникова была всего единственная слабость, именно эти
золотые часы. Если кто хотел найти доступ в его канцелярское сердце, стоило только завести речь об его часах и с большею или меньшею ловкостью похвалить их. Эту слабость многие знали и пользовались ею самым бессовестным образом. На именинах, когда Овсянников выпивал лишнюю рюмку, он
бросал их за окно, чтобы доказать прочность. То же самое проделал он и теперь, и Нюрочка хохотала до слез, как сумасшедшая.
— Вы говорите
золотые истины, Эмма Эдуардовна Я
брошу моего, но не сразу. На это мне нужно будет недели две. Я постараюсь, чтобы он не являлся сюда. Я принимаю ваше предложение.
Женька вдруг
бросила через себя старую, затрепанную книжку. Ее коричневые глаза вспыхнули настоящим
золотым огнем.
— В самом деле, бедный! Как это достает тебя? Какой страшный труд: получить раз в месяц письмо от старушки и, не читая,
бросить под стол или поговорить с племянником! Как же, ведь это отвлекает от виста! Мужчины, мужчины! Если есть хороший обед, лафит за
золотой печатью да карты — и все тут; ни до кого и дела нет! А если к этому еще случай поважничать и поумничать — так и счастливы.
Солнце уж садилось и
бросало косвенные лучи, которые то играли по
золотым окладам икон, то освещали темные и суровые лики святых и уничтожали своим блеском слабое и робкое мерцание свеч.
Панталеоне тотчас принял недовольный вид, нахмурился, взъерошил волосы и объявил, что он уже давно все это
бросил, хотя действительно мог в молодости постоять за себя, — да и вообще принадлежал к той великой эпохе, когда существовали настоящие, классические певцы — не чета теперешним пискунам! — и настоящая школа пения; что ему, Панталеоне Чиппатола из Варезе, поднесли однажды в Модене лавровый венок и даже по этому случаю выпустили в театре несколько белых голубей; что, между прочим, один русский князь Тарбусский — «il principe Tarbusski», — с которым он был в самых дружеских отношениях, постоянно за ужином звал его в Россию, обещал ему горы
золота, горы!.. но что он не хотел расстаться с Италией, с страною Данта — il paese del Dante!
И раз ему на пути явился ангел во образе черноризца, и пришли они к некоему отшельнику, который приял их и почтил вельми, и когда они пошли от него, ангел взял
золотое блюдо и
бросил его в море.
— Возьми ж и мое приношение! — сказал он,
бросая горсть
золотых в шапку Трифона. — Вот все мои деньги; они мне не нужны, а тебе еще много придется сбирать на часовню.
Князь взял зашитый предмет и
бросил мельнику мошну с
золотыми.
Ужас был в доме Морозова. Пламя охватило все службы. Дворня кричала, падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали с воплем взад и вперед. Товарищи Хомяка грабили дом, выбегали на двор и
бросали в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые одежды. На дворе, над грудой серебра и
золота, заглушая голосом шум, крики и треск огня, стоял Хомяк в красном кафтане.
— Милый! Заросла наша речка гниючей травой, и не выплыть тебе на берег — запутаешься! Знаю я этот род человеческий! Сообрази — о чём думают? Всё хотят найти такое, вишь, ружьё, чтобы не только било птицу, а и жарило! Им бы не исподволь, а — сразу, не трудом, а ударом, хвать башкой оземь и чтобы
золото брызнуло! Один Сухобаев, может, гривенника стоит, а все другие — пятачок пучок! Ты их —
брось, ты на молодых нажми, эти себя оправдают! Вон у меня Ванюшка, внук…
Трясущейся рукой Тоббоган выложил каре и посмотрел на меня, ослепленный удачей. Каково было бы ему видеть моих червей! Я
бросил карты вверх крапом и подвинул ему горсть
золотых монет.
У англичан вон военачальник Магдалу какую-то, из глины смазанную, в Абиссинии взял, да и за ту его
золотом обсыпали, так что и внуки еще макушки из
золотой кучи наружу не выдернут; а этот ведь в такой ад водил солдат, что другому и не подумать бы их туда вести: а он идет впереди, сам пляшет, на балалайке играет, саблю
бросит, да веткой с ракиты помахивает: «Эх, говорит, ребята, от аглицких мух хорошо и этим отмахиваться».
Несчастливцев. Тем лучше, дитя мое; тем больше чести для тебя. Ты
брось, оттолкни с презрением
золото богача и полюби бедного артиста. Решайся, дитя мое!
Молебен кончился. Квашнин с небрежным видом
бросил в яму
золотой, но нагнуться с лопаточкой никак не мог это сделал за него Шелковников. Потом вся группа двинулась к доменным печам, возвышавшимся на каменных фундаментах своими круглыми черными массивными башнями.
Вы, князья Мстислав и буй Роман!
Мчит ваш ум на подвиг мысль живая,
И несетесь вы на вражий стан,
Соколом ширяясь сквозь туман,
Птицу в буйстве одолеть желая.
Вся в железе княжеская грудь,
Золотом шелом латинский блещет,
И повсюду, где лежит ваш путь,
Вся земля от тяжести трепещет.
Хинову вы били и Литву;
Деремела, половцы, ятвяги,
Бросив копья, пали на траву
И склонили буйную главу
Под мечи булатные и стяги.
Опускаясь где-то далеко, в луговой стороне, оно
бросало на темную, холодную воду розоватые и
золотые пятна.
И не успел я ответить, как Лавров гаркнул так, что зазвенели окна: «Многая лета, многая!..», и своим хриплым, но необычайно сильным басом покрыл весь гомон «Каторги». До сих пор меня не замечали, но теперь я сделался предметом всеобщего внимания. Мой кожаный пиджак, с надетой навыпуск
золотой цепью, незаметный при общем гомоне и суете, теперь обратил внимание всех. Плечистый брюнет как-то вздрогнул, пошептался с «котом» и
бросил на стол рубль; оба вышли, ведя под руки пьяную девушку…
Павлин. Нельзя и не говорить; поневоле скажешь, коли вы барышню только смущаете. Можно вам теперь, сударь, кляузы-то
бросить и опять барином зажить:
золотое дело имеете.
Вы сделали преступление, отклонив
золото от его прямой цели, — расти и давить, — заставили тигра улыбаться игрушкам, и все это ради того, чтобы
бросить драгоценный каприз к ногам девушки, которая будет простосердечно смеяться, если ей показать палец!
Вот он идёт рядом с Мироном по двору фабрики к пятому корпусу, этот корпус ещё только вцепился в землю, пятый палец красной кирпичной лапы; он стоит весь опутанный лесами, на полках лесов возятся плотники, блестят их серебряные топоры, блестят стеклом и
золотом очки Мирона, он вытягивает руку, точно генерал на старинной картинке ценою в пятачок, Митя, кивая головою, тоже взмахивает руками, как бы
бросая что-то на землю.
— У Майновских-то, золотников
золото в сапогах родится, — ядовито заметил Федя. — Знаем мы, какую на Майне свалку моют… У Синицына, ежели он захочет, и
золото из глины полезет. Варнаки вы все, вот что я вам скажу! — неожиданно заключил Федя,
бросая вызывающие взгляды.
— Да, да!.. — кричал доктор. — Притом, старатель по самой организации своего труда хищник с ног до головы: он выбирает только лучшие куски, снимает сливки и
бросает, чтобы перейти к другим. Старатель может разрабатывать только россыпи с содержанием 60–70 долей
золота на 100 пудов песку, тогда как в Америке выгодным считается промывать россыпи с содержанием 5 долей.
Сеньор, весь этот андалузский край
Был наш когда-то. Нам принадлежал
Весь кругозор, что обнимает око
С зубчатых башен царственной Альгамбры[20],
В ту пору я, быть может, пожалел бы
О родине, как о своем добре;
Но ныне проку мало в ней, и я
Давно пустые
бросил предрассудки;
Я родиной считаю всякий край,
Где
золото мне сыплется в карманы.
Сегодня Л. был у меня. Очень хвалил. Сделал несколько замечаний относительно разных мелочей, но в общем очень хвалил. Если бы профессора взглянули на мою картину его глазами! Неужели я не получу, наконец, того, к чему стремится каждый ученик академии, —
золотой медали? Медаль, четыре года жизни за границей, да еще на казенный счет, впереди — профессура… Нет, я не ошибся,
бросив эту печальную будничную работу, грязную работу, где на каждом шагу натыкаешься на какого-нибудь рябининского глухаря.
То начинал я приводить в порядок эти кучи банковых билетов, складывал их вместе, то откладывал в одну общую кучу
золото; то
бросал все и пускался быстрыми шагами ходить по комнате, задумывался, потом вдруг опять подходил к столу, опять начинал считать деньги.
Анна Павловна. Не спокойна, — а что сделано, то сделано. Если я, мать, не только допустила, но радуюсь тому, что моя дочь
бросает мужа, значит, стоит он того. Надо радоваться, а не печалиться, что можешь освободиться от такого дурного человека, освободиться от такого
золота.
Родов, обычаев боярских
Теперь и следу не ищи,
И только на пирах гусарских
Гремят, как прежде, трубачи.
О, скоро ль мне придется снова
Сидеть среди кружка родного
С бокалом влаги
золотойПри звуках песни полковой!
И скоро ль ментиков червонных
Приветный блеск увижу я,
В тот серый час, когда заря
На строй гусаров полусонных
И на бивак их у леска
Бросает луч исподтишка!
Мышлаевский. Лена
золотая! Пей белое вино. Радость моя! Рыжая Лена, я знаю, отчего ты так расстроена.
Брось! Все к лучшему.
Когда он приобщается самой темной и страшной стихии — стихии любви, — тогда его заклинание становится поэмой тоски и страсти, полновесным
золотым вызовом, который он
бросает темной силе в синюю ночь.
«Из-за чего, — говорит, — это я только все себе наделала? Каких я людей слушала? Разбили меня с мужем; натолковали мне, что он и тиран, и варвар, когда это совсем неправда была, когда я, я сама, презренная и низкая капризница, я жизнь его отравляла, а не покоила. Люди! подлые вы люди! сбили меня; насулили мне здесь горы
золотые, а не сказали про реки огненные. Муж меня теперь
бросил, смотреть на меня не хочет, писем моих не читает. А завтра я… бррр…х!»
(
Бросает большой кошель
золота.)
Да помни одно: если твое намисто хоть из
золотых дукатов будет, я и то его не приму, а
брошу его тебе в твою наймичью пыку.
Венгерович 2. Вас занимает эта цепь?! (Смеется.) Вас манит к себе эта мишура, этот блеск… (Качает головой.) B эти минуты, когда вы поучаете меня чуть ли не стихами, вы можете восхищаться
золотом! Возьмите эту цепь!
Бросьте! (Срывает с себя цепь и
бросает ее в сторону)
И глухо, как от подачки,
Когда
бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.