Неточные совпадения
Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал
на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и
броситься туда
казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Велев есаулу завести с ним разговор и поставив у дверей трех
казаков, готовых ее выбить и
броситься мне
на помощь при данном знаке, я обошел хату и приблизился к роковому окну. Сердце мое сильно билось.
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и
казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их
бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела
на толстом бревне, облокотясь
на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
Я
бросился было к нему
на помощь; несколько дюжих
казаков схватили меня и связали кушаками, приговаривая: «Вот ужо вам будет, государевым ослушникам!» Нас потащили по улицам; жители выходили из домов с хлебом и солью.
Когда я проснулся, мне в глаза
бросилось отсутствие солнца.
На небе появились слоистые облака, и
на землю как будто спустились сумерки. Было 4 часа пополудни. Можно было собираться
на охоту. Я разбудил
казаков, они обулись и принялись греть воду.
У самой реки мы встретили знакомого нам француза-гувернера в одной рубашке; он был перепуган и кричал: «Тонет! тонет!» Но прежде, нежели наш приятель успел снять рубашку или надеть панталоны, уральский
казак сбежал с Воробьевых гор,
бросился в воду, исчез и через минуту явился с тщедушным человеком, у которого голова и руки болтались, как платье, вывешенное
на ветер; он положил его
на берег, говоря: «Еще отходится, стоит покачать».
Бросились смотреть в дела и в списки, — но в делах ничего не записано. Стали того, другого спрашивать, — никто ничего не знает. Но, по счастью, донской
казак Платов был еще жив и даже все еще
на своей досадной укушетке лежал и трубку курил. Он как услыхал, что во дворце такое беспокойство, сейчас с укушетки поднялся, трубку бросил и явился к государю во всех орденах. Государь говорит...
Отчаянная свалка прекратилась только с появлением
на поле битвы Петра Елисеича. Народ
бросился врассыпную, а в кругу остались лежавшие пластом Терешка-казак и Макар Горбатый. Их так замертво и снесли в ближайшую избу.
Но горцы прежде
казаков взялись за оружие и били
казаков из пистолетов и рубили их шашками. Назаров висел
на шее носившей его вокруг товарищей испуганной лошади. Под Игнатовым упала лошадь, придавив ему ногу. Двое горцев, выхватив шашки, не слезая, полосовали его по голове и рукам. Петраков
бросился было к товарищу, но тут же два выстрела, один в спину, другой в бок, сожгли его, и он, как мешок, кувырнулся с лошади.
Чернышев был обманут Падуровым, который привел его прямо к Пугачеву. Мятежники вдруг
на него
бросились и овладели артиллерией.
Казаки и калмыки изменили. Пехота, утомленная стужею, голодом и ночным переходом, не могла супротивляться. Все было захвачено. Пугачев повесил Чернышева, тридцать шесть офицеров, одну прапорщицу и калмыцкого полковника, оставшегося верным своему несчастному начальнику.
Едва он испустил дух, как
казаки бросились на его жену и принудили ее утолить грубую страсть Пугачева (франц.).]
Траубенберг велел стрелять;
казаки бросились на пушки.
Эти слова были произнесены таким повелительным голосом, что
казаки, которые хотели
броситься на Юрия, остановились.
— Ну да! Посмотри, — продолжал Минин, указывая
на беспорядочные толпы
казаков князя Трубецкого, которые не входили, а врывались, как неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в Кремль. — Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти разбойники? Ну, походит ли эта сволочь
на православное и христолюбивое войско? Если б они не боялись нас, то давно бы
бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
Ух! какая свинцовая гора свалилась с моего сердца! Я
бросился обнимать
казака, перекрестился, захохотал как сумасшедший, потом заплакал как ребенок, отдал
казаку последний мой талер и пустился бегом по валу. В несколько минут я добежал до рощи; между деревьев блеснули русские штыки: это были мои солдаты, которые, построясь для смены, ожидали меня у самого аванпоста. Весь тот день я чувствовал себя нездоровым,
на другой слег в постелю и схлебнул такую горячку, что чуть-чуть не отправился
на тот свет.
Озабоченный тем, что постигло Ничипоренко, Бенни не мог оставаться дома в покое ни
на одну минуту. Он спрятал в печку кипу «Колокола» и собрался ехать к полицеймейстеру. Но только что он вышел в коридор, как Ничипоренко предстал ему в полном наряде и в добром здоровье и, вдобавок, с сияющим лицом. Он рассказал Бенни, что при первой же суматохе он
бросился к откосу, прилег за канавку и пролежал, пока
казаки побежали мимо его за Бенни, а после встал и вот благополучно пришел домой.
Ермак поверил их клятве и отпустил с Иваном Кольцом 40 человек. Как пришли эти сорок человек, татары
бросились на них и побили;
казаков еще меньше стало.
Ермак собрался через реки, болота, ручьи, леса, подкрался с
казаками,
бросился на Маметкула и побил много татар и самого Маметкула забрал живьем и привез в Сибирь. Тут уж мало немирных татар осталось, а какие не покорялись,
на тех Ермак ходил в это лето; и по Иртышу, и по Оби рекам завоевал Ермак столько земли, что в два месяца не обойдешь.
Ермак взял с собой 50 человек и пошел очистить дорогу бухарцам. Пришел он к Иртышу-реке и не нашел бухарцев. Остановился ночевать. Ночь была темная и дождь. Только полегли спать
казаки, откуда ни взялись татары,
бросились на сонных, начали их бить. Вскочил Ермак, стал биться. Ранили его ножом в руку.
Бросился он бежать к реке. Татары за ним. Он в реку. Только его и видели. И тела его не нашли, и никто не узнал, как он умер.
Это было очень дурным знаком: находчивый жандармский офицер шепнул слово казачьему уряднику, и четыре
казака, взяв пики
на перевес,
бросились вскачь и понеслись
на двух прохожих.
Казаки спрыгнули с коней и
бросились на Евангела; тот не трогался, но Форов отскочил назад и прыгнул к ближайшему строению, чтобы иметь у себя за спиной защиту, но не успел он пробежать несколько шагов, как увидел пред собою трех солдат, державших его за руки, меж тем как третий приставил ему к груди сверкающий штык. Маленький пехотный поручик с потным лбом юлил вокруг его и, закурив тоненькую папироску у одного из двух стоявших к Форову спиной господ, крикнул...
И оба пешехода вдруг вздрогнули и
бросились в сторону: по дороге
на рысях проехали два десятка
казаков с пиками и нагайками, с головы до ног покрытые снегом. Мужики сняли шапки и поплелись по тому же направлению, но
на полувсходе горы, где стояли хоромы, их опять потревожил конский топот и непривычный мирному сельскому слуху брязг оружия. Это ехали тяжелою рысью высланные из города шесть жандармов и впереди их старый усатый вахмистр.
Как будто нигде ни
на что не стало хозяина. Мое сделалось чужим, чужое — моим. Чуть опрокидывалась повозка, солдаты
бросались ее грабить. Повсюду появились люди-шакалы, вынюхивавшие добычу. Мне впоследствии рассказывали, — мародеры нарочно производили по ночам ложные тревоги и, пользуясь суматохою, грабили обозы. Во время обозной паники
на реке Пухе два
казака бросились ломать денежный ящик понтонного парка; фельдфебель застрелил из револьвера одного
казака, ранил другого и вывез ящик…
Рассказывались страшные вещи про расправы солдат с офицерами. Рассказывали про какого-то полковника: вдали показались казаки-забайкальцы; по желтым околышам и лампасам их приняли за японцев; вспыхнула паника; солдаты рубили постромки, бестолково стреляли в своих. Полковник
бросился к ним, стал грозно кричать, хотел припугнуть и два раза выстрелил
на воздух из револьвера. Солдаты сомкнулись вокруг него.
Толпа человек в триста
бросилась бежать, иные пешие, иные
на конях.
Казаки ринулись за ними.
Дорогой пленники, по наущению чиновника,
бросились на сопровождавший их слабый конвой
казаков, разбили его и пустились в бегство, но вскоре были пойманы и приведены в главную квартиру.
Казаки после продолжительной резни наконец прогнали польских улан. Колонна наша
бросилась бегом
на неприятеля и ударила в штыки. Неприятель дрогнул и побежал. Огинский скрылся еще ночью.
Казаки по приказанию атамана причалили к берегу и
бросились за кочевниками. Но те успели удрать
на своих быстрых лошаденках.
—
На нехристей! — крикнул Ермак Тимофеевич и вместе со всеми
бросился в лес. В чаще действительно укрывались остяки. Многих перебили. Остальные дали деру в глубь леса.
Казаки не стали их преследовать и вернулись
на поляну досыпать.
Оборванная, измятая, она кое-как держалась; но в тот час, когда
казаки бросились на толпу, чтобы разогнать ее, она, Рина, отчаялась, и, как только отчаялась, ослабела, и с ней сделалось дурно.
Ежели
казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, чтò губило французов: добыча,
на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей,
бросались казаки.