Неточные совпадения
Вскоре Коську стали водить нищенствовать за ручку — перевели в «пешие стрелки». Заботился о Коське дедушка Иван, старик ночлежник, который заботился о матери,
брал ее
с собой на все лето по грибы. Мать умерла, а
ребенок родился 22 февраля, почему и окрестил его дедушка Иван Касьяном.
«Устава о ссыльных», мужья-евреи не могут следовать в ссылку за своими осужденными женами, и последним предоставляется
брать с собой лишь грудных
детей, и то не иначе, как
с согласия мужей.]
Феи тоже уезжали на лето в свою небольшую деревушку в Калужской губернии и
брали с собою Ольгу Александровну
с ребенком.
— Я полагаю, что это от того происходит, что ты представляешь
себе жизнь слишком в розовом цвете, что ты ждешь от нее непременно чего-то хорошего, а между тем в жизни требуется труд, и она дает не то, чего от нее требуют капризные
дети, а только то, что
берут у нее
с боя люди мужественные и упорные.
В г. К. он и сблизился
с семьей Тугановских и такими тесными узами привязался к
детям, что для него стало душевной потребностью видеть их каждый вечер. Если случалось, что барышни выезжали куда-нибудь или служба задерживала самого генерала, то он искренно тосковал и не находил
себе места в больших комнатах комендантского дома. Каждое лето он
брал отпуск и проводил целый месяц в имении Тугановских, Егоровском, отстоявшем от К. на пятьдесят верст.
— У нас теперь нет денег, чтобы купить
себе хлеба, — сказала она. — Григорий Николаич уезжает на новую должность, но меня
с детьми не хочет
брать с собой, и те деньги, которые вы, великодушный человек, присылали нам, тратит только на
себя. Что же нам делать? Что? Бедные, несчастные
дети!
Старший сын ее обыкновенно оставался дома
с мужниной сестрою, десятилетней девочкой Аделиной, а младшего она всегда
брала с собой, и
ребенок или сладко спал, убаюкиваемый тихою тряскою тележки, или при всей красоте природы
с аппетитом сосал материно молоко, хлопал ее полненькой ручонкой по смуглой груди и улыбался, зазирая из-под косынки на черные глаза своей кормилицы.
Кучумов. Ну, едва ли этот на что-нибудь годится. Уж вы лучше на нас, старичков, надейтесь. Конечно, я жениться не могу, жена есть. Ох, ох, ох, ох! Фантазии ведь бывают у стариков-то; вдруг ничего ему не жаль. Я сирота, у меня
детей нет, — меня, куда хочешь, поверни, и в посаженые отцы, и в кумовья. Старику ласка дороже всего, мне свои сотни тысяч в могилу
с собой не
брать. Прощайте, мне в клуб пора.
Так как у ней
ребенок есть… барин не желает, чтобы он куда отлучен был от него… и кто теперь, выходит, окромя матери, может быть приставлен к своему
дитю, и каким же манером ему
брать ее
с собой, — невозможно-с!
Дома она кладет непроснувшихся
детей на кровать
с своими
детьми и торопливо задергивает полог. Она бледна и взволнованна. Точно мучит ее совесть. «Что-то скажет он?.. — сама
с собой говорит она. — Шутка ли, пятеро своих ребятишек — мало еще ему было
с ними заботы… Это он?.. Нет, нет еще!.. И зачем было
брать!.. Прибьет он меня! Да и поделом, я и стою того. Вот он! Нет!.. Ну, тем лучше!»
— Скажи ему, что прибавляю ему жалованья, — сказала Елена Егоровна. — Не могу же я быть без кучера. Когда найду другого, пусть тогда и уходит, если ему угодно. Завтра утром чтобы опять был у меня! Скажите ему, что я глубоко оскорблена его невежливым поступком! И вы, бабушка, скажите! Надеюсь, что он будет у меня и не заставит посылать за
собой. Подойди сюда, бабушка! На тебе, милая! Что, небось, трудно управляться
с такими большими
детьми?
Бери, милая!
Токарев сидел на берегу, возмущенный и негодующий. Какая глупость! Пруд очень глубок, вода холодна. Если лодка затонет, то выплыть на берег одетым вовсе не просто, и легко может случиться несчастие. Это какая-то совсем особенная психология — без всякой нужды, просто для удовольствия, играть
с опасностью! Ну, ехали бы сами, а то еще
берут с собою этого
ребенка Катю…
— Кузьку вернули назад домой… Я подумал, подумал и взял его к
себе. Что ж? Хоть и арестантское отродье, а все-таки живая душа, крещеная… Жалко. Сделаю его приказчиком, а ежели своих
детей не будет, то и в купцы выведу. Теперь, как еду куда,
беру его
с собой: пускай приучается.
— Успокойтесь прежде всего, — услышала я голос Громова, — перестаньте. Что за малодушие — трепать нервы и портить глаза.
Ребенок ваш останется
с вами. Я
беру это на
себя. Но вы должны взять
себя в руки и играть и репетировать, как будто ничего особенного не случилось, разумеется, самым энергичным образом проделывая необходимую дезинфекцию перед каждым выходом отсюда. Вы поняли меня? Я
беру всякую ответственность на
себя, повторяю, так и знайте.
Княжич подносил к огню то цепь золотую
с медвежьими головками или чешуйчатый золотой пояс, то жуковины (перстни) яхонтовые и изумрудные, то крестики, монисты, запястья, запонки драгоценные; любовался ими, надевал ожерелья
себе на шею и спрашивал дьяка, идут ли они к нему;
брал зерна бурмицкие и лалы в горсть, пускал их, будто дождь, сквозь пальцы, тешился их игрою, как настоящее
дитя, — и вдруг, послышав голос в ближней комнате, бросил все кое-как в ларец.
Когда же выезжала на гулянье,
брала с собой меньшого из своих
детей, чтобы казаться молодою матерью.
— Отдать
дитя навсегда… ни за что!.. Слов нет, я сама виновата, — ну, все же я могу о нем и обдумать. В этом доме, где я вчера угол взяла и мы там ночевали, там бабы живут и ходят шить мешки. И я могу шить мешки, но его туда
с собой нельзя
брать.