Неточные совпадения
— Да я там же, тогда же
в воротах с ними стоял, али запамятовали? Мы и рукомесло свое там имеем, искони. Скорняки мы, мещане, на дом
работу берем… а паче всего обидно стало…
Старый князь Сокольский относился к ней с необыкновенным почтением;
в его семействе тоже; эти гордые дети Версилова тоже; у Фанариотовых тоже, — а между тем она жила шитьем, промыванием каких-то кружев,
брала из магазина
работу.
Гимнастика,
работа для упражнения силы, чтения — были личными занятиями Рахметова; по его возвращении
в Петербург, они
брали у него только четвертую долю его времени, остальное время он занимался чужими делами или ничьими
в особенности делами, постоянно соблюдая то же правило, как
в чтении: не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые люди.
— Да, да, — подхватил он со вздохом, — вы правы; все это очень плохо и незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность
берет свое. Пока мечтаешь о
работе, так и паришь орлом: землю, кажется, сдвинул бы с места — а
в исполнении тотчас слабеешь и устаешь.
С утра он должен был работать
в крепости до вечера; когда наступала ночь, он
брал письмецо Ивашева и отправлялся, несмотря ни на бураны, ни на свою усталь, и возвращался к рассвету на свою
работу.
Побродивши по лугу с полчаса, он чувствует, что зной начинает давить его. Видит он, что и косцы позамялись, чересчур часто косы оттачивают, но понимает, что сухую траву и коса неспоро
берет: станут торопиться, — пожалуй, и покос перепортят. Поэтому он не кричит: «Пошевеливайся!» — а только напоминает: «Чище, ребята! чище косите!» — и подходит к рядам косцов, чтобы лично удостовериться
в чистоте
работы.
Чего-чего не заставляло делать пожарных тогдашнее начальство, распоряжавшееся пожарными, как крепостными! Употребляли их при своих квартирах для
работ и даже внаем сдавали. Так,
в семидесятых годах обер-полицмейстер Арапов разрешил своим друзьям — антрепренерам клубных театров
брать пожарных на роли статистов…
Природа медленно производит эту
работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут на всякой глубине и расстилают свои листья и цветы на поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются
в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется
в большие пласты; разумеется, все это может происходить только на водах стоячих и предпочтительно
в тех местах, где мало
берет ветер.
На этом пункте они всегда спорили. Старый штейгер относился к вольному человеку — старателю — с ненавистью старой дворовой собаки. Вот свои
работы — другое дело… Это настоящее дело, кабы сила
брала. Между разговорами Родион Потапыч вечно прислушивался к смешанному гулу работавшей шахты и, как опытный капельмейстер,
в этой пестрой волне звуков сейчас же улавливал малейшую неверную ноту. Раз он соскочил совсем бледный и даже поднял руку кверху.
— Ты и молчи, — говорила Агафья. — Солдат-то наш на што? Как какой лютой змей… Мы его и напустим на батюшку-свекра, а ты только молчи. А я
в куренную
работу не пойду… Зачем
брали сноху из богатого дому? Будет с меня и орды: напринималась горя.
В течение этих двух месяцев каждый день разбирались вопросы: можно ли
брать за
работу дороже, чем она стоит, хотя бы это и предлагали?
Не знаю отчего еще ни разу не
брал меня отец
в поле на крестьянские
работы.
Женичка дома не жил: мать отдала его
в один из лучших пансионов и сама к нему очень часто ездила, но к себе не
брала; таким образом Вихров и Мари все почти время проводили вдвоем — и только вечером, когда генерал просыпался, Вихров садился с ним играть
в пикет; но и тут Мари или сидела около них с
работой, или просто смотрела им
в карты.
— А
в том, что работу-то
берешь, — разве знаешь, выгодна ли она тебе будет или нет, — отвечал Макар Григорьев, — цены-то вон на материал каждую неделю меняются, словно козлы по горам скачут, то вверх, то вниз…
— Сам
в первой сохе и
в первой косе. Барыши, однако, они делят совершенно сообразно с указаниями экономической науки: сначала высчитывают проценты на основной и оборотный капиталы (эти проценты неблагонамеренный
берет в свою пользу); потом откладывают известный процент на вознаграждение за труд по ведению предприятия (этот процент тоже
берет неблагонамеренный,
в качестве руководителя
работ); затем остальное складывают
в общую массу.
— Это наша общая цель, генерал, и мы будем работать
в этом направлении, — ораторствовал Прейн, шагая по кабинету с заложенными за спину руками. — Нам нужно дорожить каждым хорошим человеком
в таком громадном деле, и я
беру на себя смелость обратить ваше особенное внимание, что нам прежде всего важно привлечь к этой
работе освежающие элементы.
— Все эти злоупотребления, — продолжал губернатор, выпрямляя наконец свой стан и поднимая голову, — все они еще не так крупны, как сделки господ чиновников с разного рода поставщиками, подрядчиками, которые — доставляют ли
в казну вино, хлеб,
берут ли на себя какую-нибудь
работу — по необходимости должны бывают иметь
в виду при сносе цены на торгах, во-первых, лиц, которые утверждают торги, потом производителей
работ и, наконец, тех, которые будут принимать самое дело.
— Потому что-с, — объяснил он, — нам надо всю жизнь плутовать, а то откедова же добудешь? Извольте-ка вы рассудить: с мужика барин
берет, царь
берет, всякий что ни на есть чиновник
берет, а ведь у нас только две руки на
работу, как и у других прочих; за неволю плутуешь, и иди потом за то
в ад кромешный.
Но стоны повторяются чаще и чаще и делаются, наконец, беспокойными.
Работа становится настолько неудобною, что Иудушка оставляет письменный стол. Сначала он ходит по комнате, стараясь не слышать; но любопытство мало-помалу
берет верх над пустоутробием. Потихоньку приотворяет он дверь кабинета, просовывает голову
в тьму соседней комнаты и
в выжидательной позе прислушивается.
Молчание, еще более тяжелое, водворяется
в комнате. Девицы
берут со стола канвовые
работы, и руки их с заметною дрожью выделывают шов за швом; Арина Петровна как-то безнадежно вздыхает; доктор ходит по комнате и насвистывает: «Кувырком, ку-вы-ы-рком!»
Хозяин очень заботился, чтобы я хорошо заработал его пять рублей. Если
в лавке перестилали пол — я должен был выбрать со всей ее площади землю на аршин
в глубину; босяки
брали за эту
работу рубль, я не получал ничего, но, занятый этой
работой, я не успевал следить за плотниками, а они отвинчивали дверные замки, ручки, воровали разную мелочь.
Он составлял чертежи «на переделку перемычек, пробить
в крыше слуховое окно» и т. п.; я носил эти чертежи к старенькому архитектору, вместе с конвертом, куда пряталась двадцатипятирублевая бумажка, — архитектор
брал деньги и подписывал: «Чертеж с натурою верен, и надзор за
работами принял Имярек».
Рабочие Шишлина, семь человек, относились к нему просто, не чувствуя
в нем хозяина, а за глаза называли его теленком. Являясь на
работу и видя, что они ленятся, он
брал соколок, лопату и артистически принимался за дело сам, ласково покрикивая...
— Какая ты ему мать?
В твои годы за эдаких замуж выдают.
В деревнях-то и завсе так: парнишке пятнадцать, а девку всегда старше
берут. Ничего не поделаешь, коли мужики-то обречены
работе на всю жизнь, — всяко извёртываться надобно, чтоб хребет не треснул ране времени…
Она иногда
брала с собой
в лавку своего Степушку, и время летело незаметно, как за всякой
работой.
Репка, получая с хозяина деньги, целиком их приносит
в артель и делит поровну и по заслугам: батыри, конечно, получают больше, а засыпка и выставка [Засыпка — хлеб
в кули насыпает, а выставка — уставляет кули, чтобы батырю
брать удобно.], у которых
работа легкая, — меньше.
(
Берет в руки палку.) Ну, Аркадий, мы с тобой попировали, пошумели, братец; теперь опять за
работу! (Выходит на середину сцены, подзывает Карпа и говорит ему с расстановкой и внушительно.) Послушай, Карп! Если приедет тройка, ты вороти ее, братец,
в город; скажи, что господа пешком пошли. Руку, товарищ! (Подает руку Счастливцеву и медленно удаляется.)
Юлинька. Да что проку
в его работе-то? Вот мой муж и немного работает, а посмотри, как мы живем. Надобно правду сказать, Онисим Панфилыч для дому отличный человек, настоящий хозяин: чего, чего у нас нет, кабы ты посмотрела. И
в какое короткое время! Откуда он только
берет! А твой! Что это? Ведь срам смотреть, как вы живете.
Заработался совсем, отдыху себе не знаю. Утром
в присутствие, днем на уроках, ночью за делами сижу:
беру выписки составлять — порядочно платят. А ты, Полина, вечно без
работы, вечно сложа руки сидишь! Никогда тебя за делом не застанешь.
А из государского жалованья вычитали у них многие деньги и хлеб, и с стенных и прибылых караулов по 40 и по 50 человек спускали и имали за то с человека по 4 и по 5 алтын, и по 2 гривны, и больше, а с недельных по 10 алтын, и по 4 гривны, и по полтине; жалованье же, какое на те караулы шло, себе
брали; а к себе на двор, кроме денщиков, многих
брали в караул и
работу работать».
Петр сам ясно выражает, что не стоило за этим ездить
в Голландию, что голландцы не умеют строить судов, что им нельзя даже поручить управление
работами, не только их
брать в наставники и образцы по части кораблестроения.
После чая Плетнев ложился спать, а я уходил на поиски
работы и возвращался домой поздно вечером, когда Гурию нужно было отправляться
в типографию. Если я приносил хлеба, колбасы или вареной «требухи», мы делили добычу пополам, и он
брал свою часть с собой.
Дядя Антон, успокоенный каждый раз таким увещанием,
брал топор, нахлобучивал поглубже на глаза шапку и снова принимался за
работу. Так повторялось неоднократно, пока наконец воз не наполнился доверху хворостом. Внимание мужика исключительно обратилось тогда к племяннику; его упорное неповиновение как бы впервые пришло ему
в голову, и он не на шутку рассердился.
К зиме я всегда старался продвинуться на юг, где потеплей, а если меня на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя
в работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не
берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето, хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь, хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
Неуеденов.
В черную
работу, землю копать. Это дело всякий умеет. Сколько выработал, столько и денег
бери.
Но вместо этого, сам не знает уж как, он изо всех ног побежал с плотины и спрятался под густыми яворами, что мочили свои зеленые ветви, как русалки,
в темной воде мельничного затора. Тут, под деревьями, было темно, как
в бочке, и мельник был уверен, что никто его не увидит. А у него
в это время уж и зуб не попадал на зуб, а руки и ноги тряслись так, как мельничный рукав во время
работы. Однако брала-таки охота посмотреть, что будет дальше.
Он покупал у нее Лизину
работу и хотел всегда платить
в десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не
брала лишнего.
При всей своей скупости он серьезно имением не занимался, иногда только, без всякой нужды он врывался
в управление моряка, распространял ужас и трепет, брил лбы, наказывал,
брал во двор, обременял совершенно ненужными
работами — там дорогу велит проложить, тут сарай перенести с места на место…
Учеников школы охотно
брали к себе помещики для разных
работ в имениях, и при этом нельзя было иметь уверенность, что им не приходится порой вкушать «треф» [Треф — еда, запрещенная еврейским законом.]; но
в школе все обряды исполнялись строго, и сам господин Мендель никогда не пропускал ни шему, ни тефилы [«…ни шему, ни тефилы» — ни вечерней, ни утренней молитвы.].
Тут Астахов согласился, понимая, что если отказать парню, так он сейчас изломает ветхие стариковские кости, а сам
в ту же ночь отправил Настасью куда-то
в скиты и принялся травить Никина: то и дело таскают парня к земскому, к становому,
в волость, и никто
в округе не
берёт его на
работу.
Но однажды помещенные
в канцелярию писаря тотчас подвергались психической эпидемии, весьма быстро заражавшей все нормально человеческое и еще быстрее развивавшей искаженные потребности, желания, стремления; целые дни работали эти труженики с усердием, более нежели с усердием, с завистью; штаты тогда были еще невероятные, едва эти бедняки
в будни досыта наедались и
в праздники допьяна напивались, а ни один не хотел заняться каким-нибудь ремеслом, считая всякую честную
работу не совместною с человеческим достоинством, дозволяющим только
брать двугривенные за справки.
В последний раз я
беру в руки и рассматриваю начатую
работу.
Когда она удалялась, Вязовнин не оставлял своего места и мирно поглядывал кругом; она возвращалась, садилась подле него,
брала свою
работу, и он снова вступал с нею
в разговор.
Он ее, слышь, кормилец, все
в одиночку на
работу посылал, то
в саду заставит полоть, либо пшеницу там обшастать, баню истопить, белье вымыть, а сам все к ней заходит, будто надсматривать; хозяйка его тем летом прытко хворала, и он будто такое имел намеренье: «Как, говорит, супружница моя жизнь покончит, так, говорит, Марфушка, я на тебе женюсь; барин мне невестою не постоит: кого хочу, того и
беру».
Платит он ему поштучно, спрашивает
в работе чистоты — и только: рассчитают, что следует, а там и распоряжайся жалованьем своим, как знаешь: хочешь, оброк высылай, а нет, так и пропей, пожалуй; у них хозяину еще барыш, как работник загуляет: он ему
в глухую пору каждый день
в рубль серебра поставит, а нам, хозяевам, этого делать нельзя: у нас, если парень загулял, так его надобно остановить, чтобы было чем барина
в оброке удовлетворить да и
в дом тоже выслать, потому что здесь все дело соседское, все на знати; а немец ничего этого во внимание не
берет…
С крещенского сочельника, когда Микешка вновь принят был зятем
в дом, он еще капли
в рот не
брал и работал усердно. Только
работа его не спорилась: руки с перепоя дрожали. Под конец взяла его тоска — и выпить хочется и погулять охота, а выпить не на что, погулять не
в чем. Украл бы что, да по приказу Аксиньи Захаровны зорко смотрят за ним. Наверх Микешке ходу нет. Племянниц еще не видал: Аксинья Захаровна заказала братцу любезному и близко к ним не подходить.
— Таперя на
работу хожу, а зимой ребеночка из воспитательного дома
беру, кормлю соской. Полтора рубля
в месяц дают.
Возвращения из тамбовской усадьбы отца
в Нижний, где жили мать моя и сестра, и
в этот приезд и
в другие,
брали несколько дней, даже и на почтовых; а раз мне наняли длиннейшую фуру ломового, ехавшего на Нижегородскую ярмарку за
работой.
Этот диспут служил ему горьким напоминанием. Он встречал магистранта
в одном студенческом кружке. По крайней мере лет на пять старше он его по выпуску. И вот сегодня его магистерский диспут… И книгу написал по политической науке. А это
берет больше времени, чем
работа по точной науке, где не так велика литература, не нужно столько корпеть над материалами.
— Насчет гонорара я вам ничего не могу сказать, я назначу себе вознаграждение, глядя по делу, я ведь не знаю еще, придется ли мне защищать вас одного или вместе с госпожей де Межен,
в одной или
в двух инстанциях. Я
в этом отношении очень щепетилен, — добавил он — мое правило не обдирать клиентов,
брать за свой труд, что следует по
работе. Кроме того, я вижу, с кем имею дело, вы со мной, надеюсь, торговаться не будете, я не возьму с вас, поверьте мне, лишнего сантима.