Неточные совпадения
Губернатору намекнул как-то вскользь, что в его губернию въезжаешь, как в рай, дороги везде бархатные, и что те
правительства, которые назначают мудрых сановников, достойны
большой похвалы.
— Неверно? Нет, верно. До пятого года — даже начиная с 80-х — вы
больше обращали внимания на жизнь Европы и вообще мира. Теперь вас Европа и внешняя политика
правительства не интересует. А это — преступная политика, преступная по ее глупости. Что значит посылка солдат в Персию? И темные затеи на Балканах? И усиление националистической политики против Польши, Финляндии, против евреев? Вы об этом думаете?
В бумаге еще
правительство, на французском, английском и голландском языках, просило остановиться у так называемых Ковальских ворот, на первом рейде, и не ходить далее, в избежание
больших неприятностей, прибавлено в бумаге, без объяснения, каких и для кого. Надо думать, что для губернаторского брюха.
Кажется, иностранцам, если только уступит
правительство, с японским народом собственно не будет
больших хлопот.
Насчет приезда полномочных опять просили дать срок, вместо субботы, до четверга, прибавив, что они имеют полное доверие от
правительства и
большие права.
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат крутило и било об дно, на него нанесло напором воды две джонки. С одной из них сняли с
большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения от
правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши дома старуху.
Отталкивала его от них прежде всего жестокость и скрытность приемов, употребляемых ими в борьбе против
правительства, главное, жестокость убийств, которые были совершены ими, и потом противна ему была общая им всем черта
большого самомнения.
— Правда, — отвечал я. — Только русские хунхузы ходят по одному, по два человека и никогда не собираются такими
большими шайками, как китайские. Русское
правительство не допускает до этого.
У нас
правительство, презирая всякую грамотность, имеет
большие притязания на литературу, и в то время как в Англии, например, совсем нет казенных журналов, у нас каждое министерство издает свой, академия и университеты — свои.
Вообще поляков, сосланных на житье, не теснят, но материальное положение ужасно для тех, которые не имеют состояния.
Правительство дает неимущим по 15 рублей ассигнациями в месяц; из этих денег следует платить за квартиру, одеваться, есть и отапливаться. В довольно
больших городах, в Казани, Тобольске, можно было что-нибудь выработать уроками, концертами, играя на балах, рисуя портреты, заводя танцклассы. В Перми и Вятке не было и этих средств, И несмотря на то, у русских они не просили ничего.
Накануне моего отъезда из Ниццы я получил приглашение от начальника полиции de la sicurezza pubblica. [общественной безопасности (ит.).] Он мне объявил приказ министра внутренних дел — выехать немедленно из сардинских владений. Эта странная мера со стороны ручного и уклончивого сардинского
правительства удивила меня гораздо
больше, чем высылка из Парижа в 1850. К тому же и не было никакого повода.
С ним считалось «
правительство», его знало «образованное общество», чиновники, торговцы — евреи — народ, питающий
большое уважение к интеллекту.
Также предлагаемый им способ соединения церквей, обращенный к церковным
правительствам, кажется наивным и не соответствующим современным настроениям, когда придают
больше значения типам духовности и мистики.
— Пока ничего неизвестно, Мосей: я знаю не
больше твоего… А потом, положение крестьян другое, чем приписанных к заводам людей. […приписанных к заводам людей — так называли крестьян, прикрепленных царским
правительством к заводам и фабрикам во время крепостного права.]
[
Большое значение в преследовании поэта царским
правительством имело политическое и религиозное вольномыслие Пушкина, в частности его письмо от первой половины марта 1824 г. к П. А. Вяземскому (см. это письмо в тексте Записок Пущина, стр. 80 и сл.).
Через несколько дней Разумовский пишет дедушке, что оба его внука выдержали экзамен, но что из нас двоих один только может быть принят в Лицей на том основании, что
правительство желает, чтоб
большее число семейств могло воспользоваться новым заведением.
Народ смышленый, довольно образованный сравнительно с Россией за малыми исключениями, и вообще состояние уравнено: не встречаете
большой нищеты. Живут опрятно, дома очень хороши; едят как нельзя лучше. Не забудьте, что край наводняется ссыльными: это зло, но оно не так велико при условиях местных Сибири, хотя все-таки
правительству следовало бы обратить на это внимание. Может быть, оно не может потому улучшить положения ссыльных, чтобы не сделать его приманкою для крепостных и солдат.
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и
больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека
правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
— Хоть бы теперь насчет этих доносов, — если он безыменный, так ему почти никакой веры не дают, а коли с подписью, так тоже очень ответствен, и тем паче, что вице-губернатор — машина
большая, и обвинять его перед
правительством не городничего какого-нибудь.
— А у старика, я знаю, есть капитал, — прибавил он, — только он
большую часть дочери отдаст, а та — в монастырь… Вот тоже я вам скажу (он тоскливо замотал головой)! Ежели бы я был
правительство, я бы….
В экономическом отношении проповедуется теория, сущность которой в том, что чем хуже, тем лучше, что чем
больше будет скопления капитала и потому угнетения рабочего, тем ближе освобождение, и потому всякое личное усилие человека освободиться от давления капитала бесполезно; в государственном отношении проповедуется, что чем
больше будет власть государства, которая должна по этой теории захватить не захваченную еще теперь область частной жизни, тем это будет лучше, и что потому надо призывать вмешательство
правительств в частную жизнь; в политических и международных отношениях проповедуется то, что увеличение средств истребления, увеличение войск приведут к необходимости разоружения посредством конгрессов, арбитраций и т. п.
Положение участника в
правительстве и богача уже не представляется, как оно было прежде и каково оно теперь среди нехристианских народов, несомненно почтенным и достойным уважения положением и благословением божиим. Люди, наиболее чуткие, нравственные (
большею частью они же и наиболее образованные) избегают этих положений и предпочитают им более скромные, но не зависимые от насилия положения.
Основная мысль конгресса та, что необходимо, во-1-х, распространять всеми средствами между всеми людьми убеждения о том, что война очень невыгодна для людей и что мир есть
большое благо, и, во-2-х, действовать на
правительства, внушая им преимущества перед войнами международного судилища и поэтому выгоды и необходимости разоружения.
Когда же я отвечал на это, что
правительство, распоряжаясь такими делами, поступает неправильно, собеседник приходил в еще
большее смущение и либо прекращал разговор, либо раздражался на меня.
Широко развившиеся средства общения и передачи мыслей сделали то, что для образования обществ, собраний, корпораций, конгрессов, ученых, экономических, политических учреждений люди нашего времени не только вполне могут обходиться без
правительств, но что
правительства в
большей части случаев скорее мешают, чем содействуют достижению этих целей.
Но нет: люди общественного жизнепонимания находят, что поступать так не нужно и даже вредно для достижения цели освобождения людей от рабства, а надо продолжать, как те мужики станового, сечь друг друга, утешая себя тем, что то, что мы болтаем в палатах и на собраниях, составляем союзы рабочих, гуляем 1-го мая по улицам, делаем заговоры и исподтишка дразним
правительство, которое сечет нас, что это сделает всё то, что мы, всё
больше и
больше закабаляя себя, очень скоро освободимся.
Ответ на этот вопрос тот, что допускают это не все люди (одни —
большая часть людей — обманутые и подчиненные, и не могут не допускать чего бы то ни было), а допускают это люди, занимающие только при такой организации выгодное положение в обществе; допускают потому, что для этих людей риск пострадать оттого, что во главе
правительства или войска станет безумный или жестокий человек, всегда меньше тех невыгод, которым они подвергнутся в случае уничтожения самой организации.
Положение
правительств подобно положению завоевателя, который желает сохранить город, поджигаемый самими жителями. Только что он затушит пожар в одном месте, загорается в двух других; только что он уступает огню, отломает то, что загорелось, от
большого здания, — загорается с двух концов и это здание. Загорания эти еще редки, но загораются они огнем, который, начавшись с искры, не остановится до тех пор, пока не сожжет всего.
Так это было при римских императорах, так это и теперь. Несмотря на то, что мысль о бесполезности и даже вреде государственного насилия всё
больше и
больше входит в сознание людей, так это продолжалось бы вечно, если бы
правительствам не было необходимости для поддержания своей власти усиливать войска.
Так поступало
правительство 75 лет тому назад, — так поступало оно в
большом количестве случаев, всегда старательно скрываемых от народа. Так же поступает оно и теперь, за исключением немцев-менонитов, живущих в Херсонской губернии, отказ которых от военной службы признается уважительным и которых заставляют отбывать сроки службы в работах при лесничестве.
Но есть люди, которые верят в это, занимаются конгрессами мира, читают речи, пишут книжки, и
правительства, разумеется, выражают этому сочувствие, делают вид, что поддерживают это, так же, как они делают вид, что они поддерживают общества трезвости, тогда как
большею частью живут пьянством народа; так же, как делают вид, что поддерживают образование, тогда как сила их держится только на невежестве; так же, как делают вид, что поддерживают свободу конституции, тогда как их сила держится только на отсутствии свободы; делают вид, что заботятся об улучшении быта рабочих, тогда как на подавленности рабочего основано их существование; делают вид, что поддерживают христианство, тогда как христианство разрушает всякое
правительство.
И
правительства знают это и боятся этих явлений
больше всех социалистов, коммунистов, анархистов и их заговоров с динамитными бомбами.
Турецкое
правительство преследовало его, и он, вероятно, в эти два года подвергался
большим опасностям; я раз увидел у него на шее широкий рубец, должно быть, след раны; но он об этом говорить не любит.
(Прим. автора.)] дочь которой, Катерина Борисовна (
большая приятельница Софьи Николавны), недавно вышедшая замуж за сосланного в Уфу
правительством и овдовевшего там П. И. Чичагова, совершенно неожиданно для молодых Багровых, находилась тут же с своим мужем.
— О, тому причина
большая есть!.. — подхватил Жуквич. — До последнего времени
правительство французское много поддерживало… в Англии тоже целые общества помогали, в Германии даже…
Бывает он исправен двадцатого числа, когда получает жалованье, в остальные же числа он только шаркает у себя дома туфлями и старается придать себе такое выражение, как будто делает русскому
правительству большое одолжение тем, что живет на Кавказе.
Золотое дело, как всякий другой вольный промысел, нуждается прежде всего в полнейшей свободе от всякой канцелярщины, а тем
больше — от тяжелой полицейской лапы;
правительству нечего заботиться о том, как организуется промысел: форма готова, она проходит в лице артели через всю нашу историю, и нам остается только воспользоваться ею.
Он тем
больше кипятился, что в это время в России
правительство уже освободило крестьян с земельными наделами, задумало дать гласный суд и ввести другие реформы, при которых доказывать русским людям настоятельную необходимость революции становилось день ото дня все труднее и труднее.
Петр Иванович постарался выдумать такое средство, но, подумав несколько и из приличия побранив наше
правительство за его скаредность, сказал, что, кажется,
больше нельзя.
Перечисляя огромные затраты денег, произведенные
правительством с самого вступления на престол Екатерины, Щербатов указывает на
большие суммы, перешедшие в Пруссию и Польшу, когда там были наши войска, и затраченные в Польше для возведения на престол Станислава Понятовского, против воли поляков и литовцев.
Нападения на таких людей, недовольных просвещенными действиями
правительства с такой точки, не могли служить ни к чему иному, как только к
большему проявлению заботливости Екатерины о благе своих подданных.
Но и это объясняется довольно удовлетворительно двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что сатира не отделяла своего дела и своих стремлений от идей и расноряжений
правительства, подававших, особенно сначала, весьма
большие надежды; во-вторых, тем, что, раз ставши под покровительство «премудрый Минервы», сатирики того времени могли позволять себе, в самом деле, значительную свободу в своих обличениях частных недостатков и злоупотреблений.
Ему приятно объявить теперь, что ни одно
правительство в мире не могло бы вести себя с
большим достоинством и благородством, чем Соединенные Штаты в этом случае, и что, с другой стороны, — он должен воздать величайшую похвалу и действиям английского министерства, преимущественно же лордов Ливерпуля и Веллингтона.
Видя, что мексиканское
правительство не может хорошенько уладить религиозный вопрос в границах, предположенных Овэном, и понимая, что положение Мексики не представляло достаточных гарантий для спокойного и последовательного осуществления его идей, Овэн отказался от общинных опытов в чужих странах и обратился к своей родине, которая нуждалась в его преобразованиях не менее или еще
больше, чем всякая другая страна.
Борис. На отечество никто не нападает; нарушителей порядка гораздо
больше среди
правительства, чем среди тех, которых оно насилует.
— Слава богу, что теперь все
больше и
больше находится таких людей, которые начинают понимать, что кургузый немецкий пиджак уже трещит на русских могучих плечах; которые не стыдятся своего языка, своей веры и своей родины; которые доверчиво протягивают руки мудрому
правительству и говорят: «Веди нас!..»
В 1883 году прусское
правительство, под влиянием агитации антививисекционистов, обратилось к медицинским факультетам с запросом о степени необходимости живосечений; один выдающийся немецкий физиолог вместо ответа прислал в министерство «Руководство к физиологии» Германа, причем в руководстве этом он вычеркнул все те факты, которых без живосечений было бы невозможно установить; по сообщению немецких газет, «книга Германа вследствие таких отметок походила на русскую газету, прошедшую сквозь цензуру: зачеркнутых мест было
больше, чем незачеркнутых».
Разбойники никого насильно не забирают в свою шайку, —
правительства набирают своих солдат
большей частью насильно.
Когда посмотришь внимательно на то, чем заняты люди, то нельзя не удивиться на то, как много тратится жизней для продолжения на земле царства зла и как поддерживает это зло
больше всего то, что есть отдельные государства и
правительства.
Разбойники делят добычу
большей частью поровну, —
правительства же распределяют добычу неравномерно: чем
больше кто участвует в организованном обмане, тем более он получает вознаграждения.