Неточные совпадения
И торговля не падет никогда, удовлетворяя хотя тонким, но разумным
потребностям большинства, а не безумным прихотям немногих.
— Рабство… а если мне это нравится? Если это у меня в крови — органическая
потребность в таком рабстве? Возьмите то, для чего живет заурядное
большинство: все это так жалко и точно выкроено по одной мерке. А стоит ли жить только для того, чтобы прожить, как все другие люди… Вот поэтому-то я и хочу именно рабства, потому что всякая сила давит… Больше: я хочу, чтобы меня презирали и… хоть немножечко любили…
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как и
большинство дворовых мужчин; стало быть, другого и ждать от него было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую часть года ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что
потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
— Так жить нельзя, Пепко, как мы живем… Это — жалкое прозябание, нищета, несчастье. Возьмем хоть твой «женский вопрос»… Ты так легко к нему относишься, а между тем здесь похоронена целая трагедия. В известном возрасте мужчина испытывает мучительную
потребность в любви и реализует ее в подавляющем
большинстве случаев самым неудачным образом. Взять, например, хоть тебя…
Ведь влечение к детям, животная
потребность кормить, лелеять, защищать их — была, как она и есть у
большинства женщин, но не было того, что есть у животных, — отсутствия воображения и рассудка.
Да и все счастье, рассуждал он, досталось ему даром, понапрасну и, в сущности, было для него такою же роскошью, как лекарство для здорового; если бы он, подобно громадному
большинству людей, был угнетен заботой о куске хлеба, боролся за существование, если бы у него болели спина и грудь от работы, то ужин, теплая уютная квартира и семейное счастье были бы
потребностью, наградой и украшением его жизни: теперь же все это имело какое-то странное, неопределенное значение.
У ученых, писателей и художников кипит работа, по их милости удобства жизни растут с каждым днем,
потребности тела множатся, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и все клонится к тому, чтобы человечество в своем
большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность.
Первое было чувство
потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25-го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал не раздеваясь на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое было то неопределенное, исключительно-русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается
большинством людей высшим благом мира.