Неточные совпадения
—
Большинство дворянства Прибалтийского края (Эстландии, Лифляндии, Курляндии) в вопросе об освобождении
крестьян стояло на крайне реакционных позициях.
Мои права гражданства были признаны огромным
большинством, и я сделался из русских надворных советников — тягловым
крестьянином сельца Шателя, что под Муртеном, «originaire de Shâtel près Morat», [«уроженцем Шателя, близ Мора» (фр.).] как расписался фрибургский писарь на моем паспорте.
Жили они чисто и зажиточно, никакой земледельческой работой лично не занимались; некоторые держали работников, а
большинство отдавало свои земельные участки в кортому
крестьянам.
Трудно было этой бедноте выбиваться в люди.
Большинство дети неимущих родителей —
крестьяне, мещане, попавшие в Училище живописи только благодаря страстному влечению к искусству. Многие, окончив курс впроголодь, люди талантливые, должны были приискивать какое-нибудь другое занятие. Многие из них стали церковными художниками, работавшими по стенной живописи в церквах. Таков был С. И. Грибков, таков был Баженов, оба премированные при окончании, надежда училища. Много их было таких.
Во-вторых, чиновники здесь, на Сахалине, получают хорошее жалованье и могут нанимать себе прислугу из среды поселенцев,
крестьян из ссыльных и женщин свободного состояния, которые в
большинстве случаев нуждаются и потому не отказались бы от заработка.
Чиновники, которым вверена была сельскохозяйственная колония, в громадном
большинстве до своего поступления на службу не были ни помещиками, ни
крестьянами и с сельским хозяйством не были знакомы вовсе; для своих ведомостей они всякий раз пользовались только теми сведениями, которые собирали для них надзиратели.
Чтоб не устанавливать никаких отношений к
крестьянам и не входить с ними ни в какие соглашения, он выписал из Кашина двух стрикулистов и передал им в руки уставное дело, а сам сейчас же нарушил барскую запашку, запродал три четверти живого инвентаря, заколотил
большинство служб и распустил дворовых, кроме тех, которые не шли сами, или тех, без которых на первых порах нельзя было обойтись.
«Первые высочайшие рескрипты по крестьянскому делу застали дворянство Ярославской губернии врасплох; оно нисколько не было приготовлено к эманципации
крестьян, не приготовлено потому, что неоткуда ему было познакомиться с такими понятиями (!): по-русски, кроме перевода старинного сочинения графа Стройновского, ничего не было написано об этом предмете; иностранные сочинения
большинству дворян недоступны (?), а известное в рукописи сочинение знаменитого нашего юриста К. Д. К., по трудности копирования, было доступно немногим.
И каждый год в то время, когда
большинство местных поселенцев, а иногда и
крестьян, шло наниматься на прииски, меньшинство, состоявшее из наиболее отчаянных удальцов, отправлялось к Бурмакину.
Ярославец.–
Большинство половых (официантов) в московских ресторанах, трактирах и чайных были из
крестьян Ярославской губернии.
— На заимку. Ах, да, я и забыл, что вы человек новый, — заметил Иннокентий Иванович. — Заимками в Сибири называются отдельные хутора, лежащие в семи, десяти верстах от деревни. Такие заимки существуют у
большинства зажиточных
крестьян. На них, обыкновенно, бывает пчельник, содержится скот… Да вы, чай, много их видали, ехав из России…