Неточные совпадения
Все были хожалые, езжалые: ходили по анатольским берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам
большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским
островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё Черное море двухрульными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
Вожеватов. Он почти не бывал в дамском обществе, так застенчив. Все
больше путешествовал, и по воде, и по суше, а вот недавно совсем было одичал на необитаемом
острове. (Карандышеву.) Позвольте вас познакомить! Лорд Робинзон, Юлий Капитоныч Карандышев!
Saddle Islands значит Седельные
острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время китайской войны английские военные суда тоже стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как
большая часть
островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Большую часть награбленных товаров они сбывают здесь, являясь в виде мирных купцов, а оружие и другие улики своего промысла прячут на это время в какой-нибудь маленькой бухте ненаселенного
острова.
Вино у Каннингама, разумеется, было прекрасное; ему привозили из Европы. Вообще же в продаже в этих местах, то есть в Сингапуре, Гонконге и Шанхае, вина никуда не годятся. Херес, мадера и портвейн сильно приправлены алкоголем, заглушающим нежный букет вин Пиренейского полуострова. Да их
большею частью возят не оттуда, а с мыса Доброй Надежды. Шампанское идет из Америки и просто никуда не годится. Это американское шампанское свирепствует на Сандвичевых
островах и вот теперь проникло в Китай.
Они назвали залив, где мы стояли, по имени, также и все его берега, мысы,
острова, деревни, сказали даже, что здесь родина их нынешнего короля; еще объявили, что южнее от них, на день езды, есть место, мимо которого мы уже прошли,
большое и торговое, куда свозятся товары в государстве.
Я с
большей отрадой смотрел на кафров и негров в Африке, на малайцев по
островам Индийского океана, но с глубокой тоской следил в китайских кварталах за общим потоком китайской жизни, наблюдал подробности и попадавшиеся мне ближе личности, слушал рассказы других, бывалых и знающих людей.
Одну
большую лодку тащили на буксире двадцать небольших с фонарями; шествие сопровождалось неистовыми криками; лодки шли с
островов к городу; наши, К. Н. Посьет и Н. Назимов (бывший у нас), поехали на двух шлюпках к корвету, в проход; в шлюпку Посьета пустили поленом, а в Назимова хотели плеснуть водой, да не попали — грубая выходка простого народа!
Пока мы рассуждали в каюте, на палубе сигнальщик объявил, что трехмачтовое судно идет. Все пошли вверх. С правой стороны, из-за
острова, показалось
большое купеческое судно, мчавшееся под всеми парусами прямо на риф.
В путешествии своем, в главе «Ликейские
острова», я вскользь упомянул, что два дня, перед приходом нашим на Ликейский рейд, дул крепкий ветер, мешавший нам войти, — и
больше ничего. Вот этот ветер чуть не наделал нам
большой беды.
Пролив отделяет нагасакский берег от
острова Кагена, который, в свою очередь, отделяется другим проливом от
острова Ивосима, а там чисто, море — и
больше ничего.
Что они там делают, эти рыбаки, а при случае, может быть, и пираты, как
большая часть живущих на
островах китайцев?
— Боятся, так и приветливы. Если японцы стали вдруг приветливы, когда вы и американцы появились с
большой силой, то как же не быть приветливыми ликейцам, которых всего от шестидесяти до восьмидесяти тысяч на
острове!
От Гонконга до
островов Бонин-Cима, куда нам следовало идти, всего 1600 миль; это в кругосветном плавании составляет не слишком
большой переход, который, при хорошем, попутном ветре, совершается в семь-восемь дней.
От
островов Бонинсима до Японии — не путешествие, а прогулка, особенно в августе: это лучшее время года в тех местах. Небо и море спорят друг с другом, кто лучше, кто тише, кто синее, — словом, кто более понравится путешественнику. Мы в пять дней прошли 850 миль. Наше судно, как старшее, давало сигналы другим трем и одно из них вело на буксире. Таща его на двух канатах, мы могли видеться с бывшими там товарищами; иногда перемолвим и слово, написанное на
большой доске складными буквами.
Прошли
остров Чусима. С него в хорошую погоду видно и на корейский, и на японский берега. Кое-где плавали рыбацкие лодчонки,
больше ничего не видать; нет жизни, все мертво на этих водах. Японцы говорят, что корейцы редко, только случайно, заходят к ним, с товарами или за товарами.
(Пипу надо считать во 114 галлонов, а галлон — в 5 бутылок.) — «Куда сбывается вино?» — «
Больше в Англию да немного в самую колонию и на
острова, на Маврикий».
Ровно через неделю после прогулки на Мадере, также в воскресенье, завидели мы разбросанные на далеком расстоянии по горизонту
большие и небольшие
острова.
Ликейские
острова управляются королем. Около трехсот лет назад прибыли сюда японские суда, а именно князя Сатсумского, взяли
острова в свое владение и обложили данью, которая, по словам здешнего миссионера, простирается до двухсот тысяч рублей на наши деньги. Но, по показанию других,
острова могут приносить впятеро
больше. По этим цифрам можно судить о плодородии
острова. Недаром князь Сатсумский считается самым богатым из всех японских князей.
9-го февраля, рано утром, оставили мы Напакианский рейд и лавировали, за противным ветром, между
большим Лю-чу и другими, мелкими Ликейскими
островами, из которых одни путешественники назвали Ама-Керима, а миссионер Беттельгейм говорит, что Ама-Керима на языке ликейцев значит: вон там дальше — Керима. Сколько по белу свету ходит переводов и догадок, похожих на это!
На карте крупного масштаба река Бикин рисуется в виде сплошного лабиринта проток. Некоторые из них имеют по нескольку километров длины и далеко отходят в сторону, образуя огромные
острова, покрытые лесом из ясеня, бархата, липы, тополя, клена, ореха и т.д. Одни протоки имеют удэгейские названия, другие — китайские, третьи — русские. Например, Маумаса, Агаму, Кагала-тун, Чинталу (
большое чистое место), Затяжная и другие.
Большие обнажения на берегу моря к северу от реки Такемы состоят главным образом из лав и их туфов (биолитовый дацит), дальше тянутся полевошпатовые сланцевые породы и диорит. Тип берега кулисный. Действительно, мысы выступают один за другим наподобие кулис в театре. Вблизи берега нигде нет
островов. Около мысов, разрушенных морским прибоем, кое-где образовались береговые ворота. Впоследствии своды их обрушились, остались только столбы — любимые места отдыха птиц.
Через 10 км нам пришлось еще раз переправляться через реку, которая разбилась на множество проток, образуя низкие
острова, заросшие лесом. Слои ила, бурелом, рытвины и пригнутый к земле кустарник — все это указывало на недавнее
большое наводнение.
Разве только вообще сказать, что та перемена, которая началась в характере вечера Веры Павловны от возобновления знакомства с Кирсановым на Васильевском
острове, совершенно развилась теперь, что теперь Кирсановы составляют центр уже довольно
большого числа семейств, все молодых семейств, живущих так же ладно и счастливо, как они, и точно таких же по своим понятиям, как они, и что музыка и пенье, опера и поэзия, всякие — гулянья и танцы наполняют все свободные вечера каждого из этих семейств, потому что каждый вечер есть какое-нибудь сборище у того или другого семейства или какое-нибудь другое устройство вечера для разных желающих.
Вот какие были два первые свиданья. Но этот второй обед идет уже как следует; они теперь уже с толком рассказывают друг другу свои истории, а вчера бог знает, что они говорили; они и смеются, и задумываются, и жалеют друг друга; каждому из них кажется, что другой страдал еще
больше… Через полторы недели нанята маленькая дача на Каменном
острове, и они поселяются на ней.
К приезду новых людей они относились всегда подозрительно, с опасением за свое будущее, но встречали их всякий раз любезно, без малейшего протеста, и самое
большее, если они при этом лгали, описывая Сахалин в мрачных красках и думая этим отвадить иностранцев от
острова.
На
острове, отделяемом от материка бурным морем, казалось, не трудно было создать
большую морскую тюрьму по плану: «кругом вода, а в середке беда», и осуществить римскую ссылку на
остров, где о побеге можно было бы только мечтать.
Но в возрасте от 15 до 20 лет девушек свободного состояния
больше, чем мужчин, которые обыкновенно оставляют
остров до наступления брачного возраста; и, вероятно, за недостатком молодых женихов и отчасти из экономических соображений было совершено много неравных браков; молодые свободные девушки, почти девочки, были выдаваемы родителями за пожилых поселенцев и крестьян.
Между тем начальник
острова за неимением секретаря или чиновника, который постоянно находился бы при нем,
большую часть дня бывает занят составлением приказов и разных бумаг, и эта сложная, кропотливая канцелярщина отнимает у него почти всё время, необходимое для посещения тюрем и объезда селений.
Между тем комиссия, с Власовым и Мицулем во главе, решавшая вопрос о пригодности Сахалина для штрафной сельскохозяйственной колонии, нашла, что в средней части
острова земли, которую можно привести в культурное состояние, «должно быть гораздо
больше, чем 200 тысяч десятин», а в южной части количество такой земли «простирается до 220 тысяч».]
Покружив полжизни около Камчатки и Курильских
островов, он, пожалуй, с
большим правом, чем Отелло, мог бы говорить о «бесплоднейших пустынях, страшных безднах, утесах неприступных».
Невысокий процент детей старших возрастов среди сахалинских уроженцев объясняется и детскою смертностью и тем, что в прошлые годы было на
острове меньше женщин и потому меньше рождалось детей, но
больше всего виновата тут эмиграция.
Сахалине брюшного тифа, хотя я обошел там все избы и бывал в лазаретах; некоторые врачи уверяли меня, что этой формы на
острове нет вовсе, и она осталась у меня под
большим сомнением.
Когда генерал-губернатор обходил с начальником
острова кандальные, то последний приказал снять с Блохи ручные кандалы и при этом ваял с него честное слово, что он уже
больше не будет бегать.
Иногда
большие куски этой плены отрываются от берега и пловучими
островами, со всею зеленью, деревьями и живущею на них птицей, гуляют по озеру и пристают то к тому, то к другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам.
Случайно застрелить беляка и даже русака во всякое время года, но охота, особенно за беляками, начинается весной, около
больших и средних рек, на
островах, залитых со всех сторон полою водою.
Из-за мыса смерч вышел тонкой струйкой, но скоро принял
большие размеры, и по мере того, как он увеличивался, возрастала быстрота его вращения и поступательное движение на северо-восток. Через несколько минут он принял поистине гигантские размеры и вдруг разделился на два смерча, двигавшиеся в одном направлении к
острову Сахалину.
Остров был также любимым местом тетушки, и она сиживала иногда вместе со мной и удила рыбку: она была
большая охотница удить.
Вид в снегах быстро бегущей реки, летняя кухня на
острову, высокие к ней переходы, другой
остров с
большими и стройными деревьями, опушенными инеем, а вдали выпуклоутесистая Челяевская гора — вся эта картина произвела на меня приятное, успокоительное впечатление.
Он, однакоже, жил не на Васильевском
острову, а в двух шагах от того места, где умер, в доме Клугена, под самою кровлею, в пятом этаже, в отдельной квартире, состоящей из одной маленькой прихожей и одной
большой, очень низкой комнаты с тремя щелями наподобие окон.
Некоторое время в окнах вагона еще мелькали дома проклятого города, потом засинела у самой насыпи вода, потом потянулись зеленые горы, с дачами среди деревьев, кудрявые
острова на
большой реке, синее небо, облака… потом
большая луна, как вчера на взморье, всплыла и повисла в голубоватой мгле над речною гладью…
То, что беспрестанно случается в жизни с
большею частью молодых женщин, то же происходило и с Софьей Николавной: сознание в неравенстве с собою, сознание в некоторой ограниченности чувств и понятий своего мужа нисколько не мешало ей пламенно и страстно к нему привязываться — и уже начинала мелькать у нее неясная мысль, что он не так ее любит, как может любить, потому что не безгранично предан он любви своей, потому что не ею одною он занят, потому что любит и пруд, и
остров, и степь, населенную куликами, и воду с противной ей рыбою.
Волна прошла, ушла, и
больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели
остров, который ни на каких картах не значился; по пути «Фосса» не мог быть на этой широте
остров. Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан увидел, что на нем не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
А там по
островам еще бурлаки деловые, знаёмые найдутся — глядь, около Камы у нас станица в полсотни, а то и
больше…
То и дело видишь во время работы, как поднимают на берегу людей и замертво тащат их в больницу, а по ночам подъезжают к берегу телеги с трупами, которые перегружают при свете луны в
большие лодки и отвозят через Волгу зарывать в песках на той стороне или на
острове.
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и
большая, легкая и совкая костромская косовушка скользила и резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие
острова, мысы, косы…
Кое-где ребятишки собираются группами, озабоченно совещаясь, — составляют «банды»; под Новый год они будут ходить по
острову с елкой и звездою
большими компаниями, вооружась какими-то старинными инструментами, которые оглушительно гремят, стучат и гукают. Под эти смешные звуки хоры детских голосов запоют веселые языческие песенки — их ежегодно к этому дню создают местные поэты...
Так и говорят — вполголоса — двое людей, сидя в хаосе камня на берегу
острова; один — таможенный солдат в черной куртке с желтыми кантами и коротким ружьем за спиною, — он следит, чтоб крестьяне и рыбаки не собирали соль, отложившуюся в щелях камней; другой — старый рыбак, обритый, точно испанец, темнолицый, в серебряных баках от ушей к носу, — нос у него
большой и загнут, точно у попугая.
Он снова остановился против освещённого окна и молча посмотрел на него. На чёрном кривом лице дома окно, точно
большой глаз, бросало во тьму спокойный луч света, свет был подобен маленькому
острову среди тёмной тяжёлой воды.
В то время как мы еще не храбровали, как теперь, Данцигский гарнизон был вдвое сильнее всего нашего блокадного корпуса, который вдобавок был растянут на
большом пространстве и, следовательно, при каждой вылазке французов должен был сражаться с неприятелем, в несколько раз его сильнейшим; положение полка, а в особенности роты, к которой я был прикомандирован, было весьма незавидно: мы жили вместе с миллионами лягушек, посреди лабиринта бесчисленных канав, обсаженных единообразными ивами; вся рота помещалась в крестьянской избе, на небольшом
острове, окруженном с одной стороны разливом, с другой — почти непроходимой грязью.