Неточные совпадения
— Ничего, это все ничего, ты слушай, пожалуйста. Вот я пошла. Ну-с, прихожу в
большой страшеннейший магазин; там куча народа. Меня затолкали; однако я выбралась и подошла к черному человеку в очках. Что я ему сказала, я ничего не помню; под конец он усмехнулся, порылся в моей
корзине, посмотрел кое-что, потом снова завернул, как было, в платок и отдал обратно.
На полу стояли кадки масла,
большие крытые корчаги с сметаной,
корзины с яйцами — и чего-чего не было! Надо перо другого Гомера, чтоб исчислить с полнотой и подробностью все, что скоплено было во всех углах, на всех полках этого маленького ковчега домашней жизни.
В другой раз два китайца несли на плечах, с признаками
большой осторожности и даже, кажется, уважения, такую
корзину, в которой небрежно покоилась свинья.
На столе этом, покрытом тонкой крахмаленной скатертью с
большими вензелями, стояли: серебряный кофейник с пахучим кофе, такая же сахарница, сливочник с кипячеными сливками и
корзина с свежим калачом, сухариками и бисквитами.
Смотришь иногда: едут начальники, или другие господа, на
больших долгушах, едут с самоварами, с
корзинами — и позавидуешь…
Хаджи-Мурат ехал шагом. Казаки и его нукеры, не отставая, следовали за ним. Выехали шагом по дороге за крепостью. Встречались женщины с
корзинами на головах, солдаты на повозках и скрипящие арбы на буйволах. Отъехав версты две, Хаджи-Мурат тронул своего белого кабардинца; он пошел проездом, так, что его нукеры шли
большой рысью. Так же ехали и казаки.
Передо мной открылась
большая наугольная комната с тремя письменными столами: один
большой посредине, а два меньшие — у стен, с конторкой, заваленною бумагами, с оттоманами,
корзинами, сонетками, этажеркой, уставленною томами словаря Толя и истории Шлоссера, с пуговками электрических звонков, темною и несхожею копией с картины Рибейры, изображающей св.
В глубине ее, под деревьями, вокруг ковра, уставленного закусками и бутылками, расположились Басов, Двоеточие, Шалимов, Суслов, Замыслов, направо от них, в стороне,
большой самовар, около него Саша моет посуду, лежит Пустобайка и курит трубку, около него — весла,
корзины, железное ведро.
Илья исподлобья осматривал лавку. В
корзинах со льдом лежали огромные сомы и осетры, на полках были сложены сушёные судаки, сазаны, и всюду блестели жестяные коробки. Густой запах тузлука стоял в воздухе, в лавке было душно, тесно. На полу в
больших чанах плавала живая рыба — стерляди, налимы, окуни, язи. Но одна небольшая щука дерзко металась в воде, толкала других рыб и сильными ударами хвоста разбрызгивала воду на пол. Илье стало жалко её.
Он присматривался к странной жизни дома и не понимал её, — от подвалов до крыши дом был тесно набит людьми, и каждый день с утра до вечера они возились в нём, точно раки в
корзине. Работали здесь
больше, чем в деревне, и злились крепче, острее. Жили беспокойно, шумно, торопливо — порою казалось, что люди хотят скорее кончить всю работу, — они ждут праздника, желают встретить его свободными, чисто вымытые, мирно, со спокойной радостью. Сердце мальчика замирало, в нём тихо бился вопрос...
Графиня шла не одна: за нею сзади двигались две покровительствуемые дамы из ее придворного штата: они несли
большую и, по-видимому, довольно тяжелую роскошную
корзину, покрытую широким куском белого батиста.
Большой портрет был уже почти совсем готов и стоял на мольберте: обе девушки были изображены рядом, в костюмах полуфранцузских, полушвейцарских поселянок; обе они представлены идущими; в руках у них были
корзины: у тетушки с фруктами, а у ее подруги с цветами.
Если я мальчик, как назвала меня однажды бойкая девушка с
корзиной дынь, — она сказала: «Ну-ка, посторонись, мальчик», — то почему я думаю о всем
большом: книгах, например, и о должности капитана, семье, ребятишках, о том, как надо басом говорить: «Эй вы, мясо акулы!» Если же я мужчина, — что более всех других заставил меня думать оборвыш лет семи, сказавший, становясь на носки: «Дай-ка прикурить, дядя!» — то почему у меня нет усов и женщины всегда становятся ко мне спиной, словно я не человек, а столб?
Помню, что я потом приподнялся и, видя, что никто не обращает на меня внимания, подошел к перилам, но не с той стороны, с которой спрыгнул Давыд: подойти к ней мне казалось страшным, — а к другой, и стал глядеть на реку, бурливую, синюю, вздутую; помню, что недалеко от моста, у берега, я заметил причаленную лодку, а в лодке несколько людей, и один из них, весь мокрый и блестящий на солнце, перегнувшись с края лодки, вытаскивал что-то из воды, что-то не очень
большое, какую-то продолговатую темную вещь, которую я сначала принял за чемодан или
корзину; но, всмотревшись попристальнее, я увидал, что эта вещь была — Давыд!
Иногда он говорил час и два, всё спрашивая: слушают ли дети? Сидит на печи, свеся ноги, разбирая пальцами колечки бороды, и не торопясь куёт звено за звеном цепи слов. В
большой, чистой кухне тёплая темнота, за окном посвистывает вьюга, шёлково гладит стекло, или трещит в синем холоде мороз. Пётр, сидя у стола перед сальной свечою, шуршит бумагами, негромко щёлкает косточками счёт, Алексей помогает ему, Никита искусно плетёт
корзины из прутьев.
Жена и Мирон ходили около Мити так осторожно, точно он был выпачкан сажей. А через несколько дней Митя переехал в город, захватив с собою имущество своё: три
больших связки книг и
корзину с бельём.
Когда их работа кончена и мокрая сеть вновь лежит на носовой площадке баркаса, я вижу, что все дно застлано живой, еще шевелящейся рыбой. Но нам нужно торопиться. Мы делаем еще круг, еще и еще, хотя благоразумие давно уже велит нам вернуться в город. Наконец мы подходим к берегу в самом глухом месте. Яни приносит
корзину, и с вкусным чмоканьем летят в нее охапки
большой мясистой рыбы, от которой так свежо и возбуждающе пахнет.
Нечего греха таить, что мы постоянно были впроголодь. В воскресенье после обеда входная дверь с улицы в залу растворялась, и рослая, краснощекая и в кружок остриженная белокурая чухонка вступала с двумя полными
корзинами печенья от соседнего хлебника Шлейхера. Чего тут ни было, начиная с простых белых или сдобных хлебов и кренделей до лакомых пряников, которыми Шлейхер славился и гордился. Были они
большею частию в форме темно-красных сердец.
Берегом, покачиваясь на длинных ногах, шагает высокий большеголовый парень, без шапки, босой, с удилищами на плече и
корзиною из бересты в руках. На его тонком сутулом теле тяжело висит рваное ватное пальто, шея у него длинная, и он странно кивает
большой головой, точно кланяясь всему, что видит под ногами у себя.
Татьяна, вдова, двоюродная сестра мельника, высокая, с багровым сердитым лицом и
большим носом, внесла в огород тяжёлую
корзину мокрого белья, покосилась на брата с племянником и начала, высоко вскидывая руки, разбрасывать бельё на верёвки.
Но с ним
больше не церемонились: корзинку мгновенно раскрыли и увидали новенькое голубое дамское платье, а в то же самое мгновение в контору с отчаянным воплем ворвался еврей и закричал, что это его корзинка и что платье, которое в ней, он везет одной знатной даме; а что
корзину действительно поставил он, а не кто другой, в том он сослался на нигилиста.
Не говорят худого про него.
С имением, хоть небольшого чину;
У генерала служит своего,
Ведет себя как должно дворянину:
Ни гадких карт, ни прочего чего.
Серебряную подарю
корзинуЯ ей свою
большую. — Что ж мне дать?
Я крестная, а не родная мать».
Наконец, все готово. Уголь нагружен малайскими рабочими, которым, казалось, было нипочем таскать на палящем зное
корзины, полные угля, с
большой шаланды (барка), стоящей у борта корвета, на палубу и укладывать его в угольные ящики.
Предположения на баке о том, что эти «подлецы арапы», надо полагать, и змею, и ящерицу, и крысу, словом, всякую нечисть жрут, потому что их голый остров «хлебушки не родит», нисколько не помешали в тот же вечер усадить вместе с собой ужинать тех из «подлецов», которые были в
большем рванье и не имели
корзин с фруктами, а были гребцами на шлюпках или просто забрались на корвет поглазеть. И надо было видеть, как радушно угощали матросы этих гостей.
— Договорились мы с тобой, друже, за рубль с четвертаком. Получай гонорарий. Вот тебе руб, вот три гривенника. Пятачец прибавки. Прощай и помни обо мне. Впрочем, сначала снеси эту
корзину и поставь на крыльцо. Поосторожней, в
корзине бальное платье женщины, которую я люблю
больше жизни.
Другая же часть публики обыкновенно привозила с собою
корзины с различною домашнею провизиею, которые были переносимы с яликов и ялботов на берег различными домочадцами ремесленно-патриархального быта, состоявшими, преимущественно, из мальчишек,
большею частью босоногих, в полосатых тиковых халатиках.
Торговцы несли или везли на ручных тележках тяжелые
корзины с рыбами, с пряным испеченным мясом, с душистыми пряничными орехами и с овощами, состоявшими
большею частью из огромнейших огурцов до фута длиною и из громадных дынь, достигавших до пуда весом.