Неточные совпадения
О, кто б немых ее страданий
В сей быстрый миг не прочитал!
Кто прежней Тани, бедной Тани
Теперь в княгине б не узнал!
В тоске безумных сожалений
К ее ногам упал Евгений;
Она
вздрогнула и молчит
И на Онегина глядит
Без удивления, без гнева…
Его
больной, угасший взор,
Молящий вид, немой укор,
Ей внятно всё. Простая дева,
С мечтами, сердцем прежних дней,
Теперь опять воскресла в ней.
Вздрагивая, точно
больной лихорадкой, баркас бойкой старушкой на базаре вилял между судов, посвистывал, скрипел; у рулевого колеса стоял красивый, белобородый татарин, щурясь на солнце.
— Вдовею я, третий год, — начала она полушепотом, сама как бы
вздрагивая. — Тяжело было замужем-то, старый был он, больно избил меня. Лежал он
больной; думаю я, гляжу на него: а коль выздоровеет, опять встанет, что тогда? И вошла ко мне тогда эта самая мысль…
Несколько дней, которые у нас провел этот оригинальный
больной, вспоминаются мне каким-то кошмаром. Никто в доме ни на минуту не мог забыть о том, что в отцовском кабинете лежит Дешерт, огромный, страшный и «умирающий». При его грубых окриках мать
вздрагивала и бежала сломя голову. Порой, когда крики и стоны смолкали, становилось еще страшнее: из-за запертой двери доносился богатырский храп. Все ходили на цыпочках, мать высылала нас во двор…
Тощее, бледное и
больное ее личико было обращено к нам; она робко и безмолвно смотрела на нас и с каким-то покорным страхом отказа протягивала нам свою дрожащую ручонку. Старик так и задрожал весь, увидя ее, и так быстро к ней оборотился, что даже ее испугал. Она
вздрогнула и отшатнулась от него.
Вспыхнул костер, все вокруг
вздрогнуло, заколебалось, обожженные тени пугливо бросились в лес, и над огнем мелькнуло круглое лицо Игната с надутыми щеками. Огонь погас. Запахло дымом, снова тишина и мгла сплотились на поляне, насторожась и слушая хриплые слова
больного.
Трое парней, стоя у костра, тихо беседовали, а у ног их лежал
больной, закрытый полушубками. Бледнело небо, таяли тени,
вздрагивали листья, ожидая солнца.
Ночь была нехороша.
Больной много бредил. Несколько раз вставал Берсенев с своего диванчика, приближался на цыпочках к постели и печально прислушивался к его несвязному лепетанию. Раз только Инсаров произнес с внезапной ясностью: «Я не хочу, я не хочу, ты не должна…» Берсенев
вздрогнул и посмотрел на Инсарова: лицо его, страдальческое и мертвенное в то же время, было неподвижно, и руки лежали бессильно… «Я не хочу», — повторил он едва слышно.
Прошло полчаса, час, а она все плакала. Я вспомнил, что у нее нет ни отца, ни матери, ни родных, что здесь она живет между человеком, который ее ненавидит, и Полей, которая ее обкрадывает, — и какою безотрадной представилась мне ее жизнь! Я, сам не знаю зачем, пошел к ней в гостиную. Она, слабая, беспомощная, с прекрасными волосами, казавшаяся мне образцом нежности и изящества, мучилась как
больная; она лежала на кушетке, пряча лицо, и
вздрагивала всем телом.
Фома
вздрогнул при звуках мрачного воя, а маленький фельетонист истерически взвизгнул, прямо грудью бросился на землю и зарыдал так жалобно и тихо, как плачут
больные дети…
Как только омнибус тронулся с места, Долинский вдруг посмотрел на Париж, как мы смотрим на места, которые должны скоро покинуть; почувствовал себя вдруг отрезанным от Зайончека, от перечитанных мистических бредней и бледных созданий своего
больного духа. Жизнь, жизнь, ее обаятельное очарование снова поманила исстрадавшегося, разбитого мистика, и, завидев на темнеющем вечернем небе серый силуэт Одеона, Долинский
вздрогнул и схватился за сердце.
Больной мальчик
вздрогнул и опустил на колени книжку, когда к нему в третий раз взошла Катерина Львовна.
Герасим
вздрогнул, очевидно, испугавшись, не промахнулся ли он в чем, и быстрым движением повернул к
больному свое свежее, доброе, простое, молодое лицо, только что начинавшее обрастать бородой.
Она испуганно
вздрогнула, потом, вздохнув и выговаривая слова, точно тяжело
больная — вяло, бесцветно и с трудом, — сказала что-то странное, на всю жизнь гвоздем вошедшее в память мне...
Больной непрерывно икал,
вздрагивая, голова его тряслась, переваливаясь с плеча на плечо, то стуча затылком о стену, то падая на грудь, руки ползали по одеялу, щипали его дрожащими пальцами и поочередно, то одна, то другая, хватались за расстёгнутый ворот рубахи, бились о волосатую грудь.
На столе горела лампа, окна были открыты, жёлтый язык огня
вздрагивал, вытягиваясь вверх и опускаясь; пред образами чуть теплился в медной лампадке другой, синеватый огонёк, в комнате плавал сумрак. Николаю было неприятно смотреть на эти огни и не хотелось войти к отцу, встречу шёпоту старухи Рогачёвой, стонам
больного, чёрным окнам и умирающему огню лампады.
В эту ночь, томительно-долгую и пустую, так же горела лампочка под синим абажуром, и звонкая тишина
вздрагивала и пугалась, разнося по палатам тихие стоны, храп и сонное дыхание
больных.
Недавно рано утром меня разбудили к
больному, куда-то в один из пригородов Петербурга. Ночью я долго не мог заснуть, мною овладело странное состояние: голова была тяжела и тупа, в глубине груди что-то нервно дрожало, и как будто все нервы тела превратились в туго натянутые струны; когда вдали раздавался свисток поезда на вокзале или трещали обои, я болезненно
вздрагивал, и сердце, словно оборвавшись, вдруг начинало быстро биться. Приняв бромистого натра, я, наконец, заснул; и вот через час меня разбудили.
Взял его Патап Максимыч за руку, и показалось ему, что она маленько
вздрогнула и
больной чуть заметно пожал его руку.
Нутро другого —
больное, темное, упадочное; жизнь томит его, как плен, на всякий удар жизненного грома он в смятении
вздрагивает своими издерганными нервами; он не в состоянии понять, что можно любить в этой жизни, где все только страхи и скорби.
При последних словах начальницы Нина
вздрогнула всем телом. Ее мысленному взору, как она мне потом рассказывала, живо представились голодные ребятишки выгнанного со службы Гаврилыча, просящие хлеба, и сам сторож,
больной и подавленный горем.
Молодая Салтыкова
вздрогнула и подошла к
больной.
Женщина
вздрогнула. Испуганными глазами взглянула она на
больную девочку, потом перевела взгляд на обоих мужчин и громко зарыдала.