Неточные совпадения
Гончарова.], поэт, — хочу в Бразилию, в Индию, хочу туда, где солнце из камня вызывает жизнь и тут же рядом превращает в камень все, чего коснется своим
огнем; где человек, как праотец наш, рвет несеяный плод, где рыщет лев, пресмыкается змей, где царствует вечное лето, — туда, в светлые чертоги
Божьего мира, где природа, как баядерка, дышит сладострастием, где душно, страшно и обаятельно жить, где обессиленная фантазия немеет перед готовым созданием, где глаза не устанут смотреть, а сердце биться».
«Дьявола, говорят, надо бояться паче
огня и меча, паче глада и труса; только молитва
божья отгоняет его, аки воск, тает он пред лицом господним».
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во мраке духом злобы порожденного хаоса с новою силою воссиял свет божественного Логоса; воспламененный князем века сего великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух
божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и весе, в силу чего ни одна тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в
огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.
— Пойми ты, тупой человек, пойми, безмозглая голова, что у тебя, кроме грубой физической силы, есть еще дух
божий, святой
огонь, который в высочайшей степени отличает тебя от осла или от гада и приближает к божеству!
Пресвятая Богородица,
Где спала, почивала?
В городе Ерусалиме,
За
божьим престолом,
Где Исус Христос
Несет сосуды:
Кровь и руда льется
И снется (?) и вьется.
Кто эту молитву знает,
Трижды в день читает, —
Спасен бывает. —
Первое дерево кипарисово,
Второе дерево истина,
Третье дерево вишнево. —
От воды и от потопу,
От
огня — от пламя,
От лихова человека,
От напрасной смерти.
— Да, — продолжал он тем же тоном, — работаю! То есть вполне даже как следует, по
божьему приказанию. Что ж, я так понимаю, что это гораздо лучше, нежели воровать или наипаче еще разбойничать. Вот скажем хоть к этому примеру: еду я ночью, увидел
огонь и заезжаю к вам… и сейчас вы мне уважение, самоварчик… Я это должен ценить. Так ли я говорю?
И когда старики взгнетают живой
огонь, другие люди безмолвно и недвижно стоят вкруг священнодействия, ожидая в благоговейном страхе чудного явленья «
Божьего посла» — «царя-огня»…
— Дерево-то пускай его
Божье, а волки-то чьи? — возразил Патап Максимыч. — Как мы заночевали в лесу, набежало проклятого зверья видимо-невидимо — чуть не сожрали: каленый нож им в бок. Только
огнем и оборонились.
Сказать, что люди не равны, всё равно что сказать, что
огонь в печи, на пожаре, в свече не равен между собой. В каждом человеке живет дух
божий. Как же мы можем делать различие с носителями одного и того же духа божия?
— Да; вот как поляки, например, те тоже так рассуждают, — сказал Свитка. — Их тоже в Польше уж как ведь мучают! И казнят, и
огнем жгут, и в Сибирь ссылают тысячами, а они все терпели и терпят… Только собираются всем народом в церковь Богу молиться за свое горе, чтобы Бог избавил их, а в них тут, в самом же храме
Божьем, из ружья стреляют, штыками колют… и женщин, и малых детей, всех без разбору!
И тут-то невещественным
огнем все земное в тебе попалится, и услышишь в самой себе глас
Божий и, услышавши, оживешь…
Еще поговорил Егор Сергеич, рассказал про бакинские
огни, про высокие горы, со снежными, никогда не таявшими вершинами; про моря Каспийское и Черное. Рассказы его были занимательны. Дуня заслушалась их, но другие не того ждали от араратского посланника. Ждали они известий о том, что было в последние годы за Кавказом, среди тамошних
Божьих людей.
Место было облюбовано и занято, и было то место не барское, а на государевой земле, в
божьем лесу, где, мнилось мужикам, никто им не может положить зарока низвесть из древа и воздуха живой
огонь на землю.
О сумерках Ковза кузнец и дурачок Памфилка из двора во двор пошли по деревне повещать народу мыться и чиститься, отрещися жен и готовиться видеть «
Божье чудесо». Подойдут к волоковому окну, стукнут палочкой, крикнут: «Печи топите, мойтеся, правьтеся, жен берегитеся: завтра
огонь на коровью смерть!» — И пойдут далее.
— Будет еще,
божьи детки, будет. Сейчас нетути, а потом и будет: видите, греет, курит, а станут дуть,
огня нет. Поры значит нет, а придет пора, будет.
Не полагаясь на самих себя, они постановили привезть на то из далекой деревни старого мужика, по прозванью Сухого Мартына, да дать ему в подмогу кузнеца Ковзу, да еще Памфилку-дурачка, на том основании, что кузнец по своему ремеслу в
огне толк знает, а Памфилка-дурак «
божий человек».
Нужно медитировать не столько над Царством
Божьим, сколько над адом и адским
огнем.
— Крови твоей, дорогой части твоего тела; ими же спасешь душу раба
божьего Онтона от
огня вечного, помилуешь и свою душу.
Когда тинктура
огня очистится совершенно — в нее будет возвращена София, Адам вновь обоймет свою всечестную невесту, которая была отнята у него во время его первого сна, и не станет более ни мужчина, ни женщина, но лишь одна ветвь на Христовом жемчужном дереве, что стоит в
Божьем раю» [Там же, с. 150–151.].
«Адам был мужчиною, равно как и женщиной, но и не тем, и не другим, а девою, исполненною целомудрия, чистоты и непорочности, как образ
Божий; он имел в себе и тинктуру
огня и тинктуру света, в слиянии которых покоилась любовь к себе как некий девственный центр, как прекрасный райский розарий, сад услад, в котором он сам себя любил; чему и мы уподобимся по воскресении мертвых, ибо, по слову Христа, там не женятся и не выходят замуж, а живут подобно ангелам Божиим» [T. V. «Mysterium magnum», с. 94.].
Не внешняя кара ожидает человека, не закон извне налагает на человека свою тяжелую руку, а изнутри, имманентно раскрывающееся Божественное начало поражает человеческую совесть, от опаляющего
огня Божьего сгорает человек в той тьме и пустоте, которую он сам избрал себе.
Христос восстановил андрогинный образ в человеке и возвратил ему Деву-Софию. «Образ
Божий — муже-дева, а не женщина и не мужчина» [Там же, с. 140.]. «Огневая душа должна закалиться в
огне Божьем и стать светлее чистого золота, ибо она жених благородной Софии из семени жены; она — тинктура
огня, как София — тинктура света.
— Будь мне новым братом; отчизны я лишился по воле
Божьей, а свет покинул сам, но теперь душа моя наливается небесным
огнем. Я вымолил себе награду: она уже явилась ко мне и звала меня к себе. Награда моя близко. О, будь и ты счастлив, молись о сладком утешении, которое я уже чувствую в себе, молись о нем одном.
Случился ночью в деревне пожар; сгорело несколько раскольничьих домов; из дома, в котором загорелось, не успели и икон вынести, хотя, как известно, русский крестьянин, православный он или раскольник, все равно, в случае пожара, прежде всего спасает от
огня «
божье милосердие», т. е. иконы.
Сделал сегодня глупость и пробовал объяснить моей Лидочке, что такое война и что такое Турция, даже показал ей на карте. Конечно, она ровно ничего не поняла, и больше всего ее заинтересовало, что так много воды, а потом она и меня отвлекла от газеты, настойчиво требуя, чтобы посмотрел, как она прыгает. Прыгай себе, прыгай,
Божье дитя, и радуйся, что ты не бельгийская или не польская девочка, погибающая в
огне или от бомбы из облаков.