Неточные совпадения
С вашей стороны будет также полезно
утешить их словом и получше истолковать им то, что
Бог велит переносить безропотно, и молиться в это время, когда несчастлив, а не буйствовать и расправляться самому.
«И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии
утешать их в печали о брате их. Марфа, услыша, что идет Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: господи! если бы ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего ты попросишь у
бога, даст тебе
бог».
— Евгений, — продолжал Василий Иванович и опустился на колени перед Базаровым, хотя тот не раскрывал глаз и не мог его видеть. — Евгений, тебе теперь лучше; ты,
бог даст, выздоровеешь; но воспользуйся этим временем,
утешь нас с матерью, исполни долг христианина! Каково-то мне это тебе говорить, это ужасно; но еще ужаснее… ведь навек, Евгений… ты подумай, каково-то…
—
Богам богиня — вонми, послушай — пора! Гибнет род человеческий. И — погибнет! Ты же еси…
Утешь — в тебе спасенье! Сойди…
— Поздно послала она к бабушке, — шептала она, —
Бог спасет ee! Береги ее,
утешай, как знаешь! Бабушки нет больше!
Утешают, что тут дорога лучше, — дай
Бог!
Табачник думал, что
бог знает как
утешит меня, выдав свой товар за английский.
—
Бог не без милости, Марья Степановна, —
утешал Веревкин плакавшую старуху.
Болтали мы долго, слава
Богу, думаю, развлек я его,
утешил.
— Тем самым и Никитушка меня
утешал, в одно слово, как ты, говорил: «Неразумная ты, говорит, чего плачешь, сыночек наш наверно теперь у Господа
Бога вместе с ангелами воспевает».
— Дай
бог, дай
бог! Благодарю тебя, Верочка,
утешаешь ты меня, Верочка, на старости лет! — говорит Марья Алексевна и утирает слезы. Английская ель и мараскин привели ее в чувствительное настроение духа.
— Соберитесь с всеми силами души, умоляйте отца, бросьтесь к его ногам: представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и развратного старика, решитесь на жестокое объяснение: скажите, что если он останется неумолим, то… то вы найдете ужасную защиту… скажите, что богатство не доставит вам и одной минуты счастия; роскошь
утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение; не отставайте от него, не пугайтесь ни его гнева, ни угроз, пока останется хоть тень надежды, ради
бога, не отставайте.
Снегурочка, дитя мое, о чем
Мольбы твои? Великими дарами
Могу тебя
утешить на прощанье.
Последний час Весна с тобой проводит,
С рассветом дня вступает
бог Ярило
В свои права и начинает лето.
«Зиму как-нибудь потеснимся; в Москве и
Бог простит», —
утешали себя наезжие, забывая, что и в деревне, на полном просторе, большинство не умело устроиться.
—
Бог не без милости, Яша, —
утешал Кишкин. — Уж такое их девичье положенье: сколь девку ни корми, а все чужая… Вот что, други, надо мне с вами переговорить по тайности: большое есть дело. Я тоже до Тайболы, а оттуда домой и к тебе, Тарас, по пути заверну.
Здравствуйте, милые мои, я опять, благодаря
бога, нашел возможность писать к вам. Может,
утешат вас минуты, которые с добрым моим товарищем путешествия… с тем, который должен будет вам доставить эту тетрадку. — О чем? И как спросить?
Твердое упование на
бога подкрепляет и
утешает.
Что мне сказать про себя? Черная печать твоего конверта вся перед глазами. Конечно, неумолимое время наложило свою печать и на нее, [На нее — на М. И. Малиновскую, которая долго болела.] но покамест, как ни приготовлялся к этой вести, все-таки она поразила неожиданно. В другой раз поговорим больше — сегодня прощай. Обнимаю тебя крепко. Да
утешит тебя
бог!
Евсеич уже не старался меня развеселить или
утешить, а только повторял, видя мои глаза, беспрестанно наполняющиеся слезами: «Молись
богу, соколик, чтоб маменька выздоровела».
— Ну и
бог с ним! —
утешал ее Павел. — Теперь вам надобно полюбить другого.
— И даже очень. Главное, в церковь прилежно ходите. Я и как пастырь вас увещеваю, и как человек предостерегаю. Как пастырь говорю: только церковь может
утешить нас в жизненных треволнениях; как человек предваряю, что нет легче и опаснее обвинения, как обвинение в недостатке религиозности. А впрочем, загадывать вперед бесполезно. Приехали — стало быть, дело кончено.
Бог да благословит вас.
Если бы дело ограничивалось только этим, то
бог бы с нею: пускай
утешает бойцов; но есть и существенная опасность, которая ей присуща и которая заключается в том, что «заезжание» может надоесть.
— С вами горя не чувствуешь, Антон Иваныч, — сказала Анна Павловна, — так умеете
утешить; дай
бог вам здоровья! Да выкушайте еще наливочки.
Меня
утешало, однако, то, что всякая мысль, которая приходила мне теперь в голову, подходила как раз под какое-нибудь из подразделений моих правил и обязанностей: или к правилам в отношении к ближним, или к себе, или к
богу.
— Что ж, — сказал царь, как бы желая
утешить стремянного, — еще, даст
бог, другую хозяйку найдешь!
Бог прости и благослови его за его пленительную сердца простоту, в которой все его
утешает и радует.
— Хотя сказано: паси овцы моя, о свиниях же — ни слова, кроме того, что в них Христос
бог наш бесприютных чертей загонял! Очень это скорбно всё, сын мой! Прихожанин ты примерный, а вот поспособствовать тебе в деле твоём я и не могу. Одно разве — пришли ты мне татарина своего, побеседую с ним,
утешу, может, как, — пришли, да! Ты знаешь дело моё и свинское на меня хрюкание это. И ты, по человечеству, извинишь мне бессилие моё. Оле нам, человекоподобным! Ну — путей добрых желаю сердечно! Секлетеюшка — проводи!
Ему только жалко было смотреть, как она убивалась понапрасну, и он старался ее
утешить, говоря, что, слава
богу, всё кончилось благополучно, что они к этому привыкли, что завтра батюшка проснется весел, простит сестрицу Александру Степановну, что всё пойдет по-прежнему прекрасно.
— Вава, — говорила она, — если
бог мне поможет выдать тебя за Бельтова, все мои молитвы услышаны, я тогда тебе цены не буду знать;
утешь же ты мать свою; ты не бесчувственная какая-нибудь, не каменная; неужели этого не можешь сделать?
— Смотри, Дмитрич! — сказал он. — Крепись… Терпи!.. Стерпится — слюбится! Ты постоишь за правду, а тезка-то, вон там, и заговорит. «Ай да сынок!
утешил мою душеньку!..» Прощай покамест!.. Митя будет молиться
богу, молись и ты!.. Он не в нас: хоть и высоко а все слышит!.. А у Троицы-то, Дмитрич! у Троицы… раздолье, есть где помолиться!.. Не забудь!.. — Сказав сии слова, он выбежал вон из комнаты.
Пепел. Я сказал — брошу воровство! Ей-богу — брошу! Коли сказал — сделаю! Я — грамотный… буду работать… Вот он говорит — в Сибирь-то по своей воле надо идти… Едем туда, ну?.. Ты думаешь — моя жизнь не претит мне? Эх, Наташа! Я знаю… вижу!.. Я
утешаю себя тем, что другие побольше моего воруют, да в чести живут… только это мне не помогает! Это… не то! Я — не каюсь… в совесть я не верю… Но — я одно чувствую: надо жить… иначе! Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно мне было уважать…
С самого раннего возраста
бог вложил в меня смысл и понятие, так что я не в пример прочим, будучи еще таким, как ты,
утешал родителей и наставников своим разумением.
— Они тут внушают мне и людям, будто я мудрый; это, конечно, ради выгоды обители, для приманки людей. А для меня — это должность трудная. Это, брат, строгое дело! Чем утешать-то? Терпите, говорю. А — вижу: терпеть надоело всем. Надейтесь, говорю. А на что надеяться?
Богом не утешаются. Тут ходит пекарь…
Ангел Дона Анна!
Утешь вас
Бог, как сами вы сегодня
Утешили несчастного страдальца.
Вера Филипповна. Потап Потапыч, при вашей жизни, продли вам
бог веку, я исполнять вашу волю с радостью готова; искать бедных,
утешать их, помогать им я нисколько не считаю себе в тягость, а даже за великое счастие. И благодарю вас, что вы наградили меня таким счастием.
Анна. А вот, душа моя, несчастные люди, чтоб не гневить
бога, чтоб не совсем отчаиваться,
утешают себя пословицею, что «утро вечера мудренее», — которая иногда и сбывается.
— Денег нет, — отвечал Поликей. — Еще,
Бог даст, затылок, — прибавил Поликей,
утешая.
Что делать?
Сама ты рассуди. Князья не вольны,
Как девицы — не по сердцу они
Себе подруг берут, а по расчетам
Иных людей, для выгоды чужой.
Твою печаль
утешит бог и время.
Не забывай меня; возьми на память
Повязку — дай, тебе я сам надену.
Еще с собой привез я ожерелье —
Возьми его. Да вот еще: отцу
Я это посулил. Отдай ему.
Челом, боярин Петр
Феодорыч, тебе от всей от Думы!
Утешил нас, ей-Богу-ну! А то
И батюшке-царю кручинно стало;
Как с вором, мол, не справиться-то с тем,
С расстригою!
Не
утешай меня! не
утешай меня!
Злой дух меня сгубил! он предвещал
Мне радость и любовь — любовь он дал,
А радость он похоронил навеки!
Теперь мы больше не увидимся с Фернандо;
И я могу открыто плакать,
Закона не боясь. — О! я люблю
Его как
бога… он один мой
бог.
И небо запретить любить его не может.
Меня не понял он, другую любит,
Другую, слышишь ли, другую!.. я умру!
Не
утешай меня! не
утешай меня!
Один козак, бывший постарее всех других, с седыми усами, подставивши руку под щеку, начал рыдать от души о том, что у него нет ни отца, ни матери и что он остался одним-один на свете. Другой был большой резонер и беспрестанно
утешал его, говоря: «Не плачь, ей-богу не плачь! что ж тут… уж
бог знает как и что такое». Один, по имени Дорош, сделался чрезвычайно любопытен и, оборотившись к философу Хоме, беспрестанно спрашивал его...
— Полно, полно, Дорош! — сказал другой, который во время дороги изъявлял большую готовность
утешать. — Это не наше дело;
бог с ним. Нечего об этом толковать.
— Вот то же и я говорю, а Васенька сердится. Вы так меня радуете, так
утешаете меня. И скажите, Сашенька не жаловался вам?.. Он, бедненький, думал, видите, что я мало его любила, а я, верьте
богу, так его любила, так любила…
Но только правосудный
богУтешить мученика мог.
Ну,
бог с ней, думаю, пускай ее тоскует; мне уж наскучило ее в этом горе
утешать, и прошел к Алене Петровне.
— Да ведь любимся же, Паранюшка, —
утешал ее захребетник. — Не гневи
Бога, не кори отца.
Парфений его
утешать: «Что ж, говорит, отче святый, — ведь это не грех, а токмо падение, и святые отцы падали, да угодили же
Богу покаянием…
— Получай деньги, Васильюшка, — сказал ему. — Брось, голубчик, своих чернохвостых келейниц да посконных архиереев, наплюй им в рожи-то!.. Васильюшка, любезный ты мой, удружи!..
Богом тебя прошу, сделай по-моему!..
Утешь старика!.. Возлюбил я тебя…
—
Бог милостив, батюшка; Наталья останется, —
утешал отца Алексей.
Он кубок взял и осушил
И слово молвил с жаром:
«Тот дом Сам
Бог благословил,
Где это — скудным даром!..
Свою вам милость Он пошли
И вас
утешь на сей земли,
Как я утешен вами...