Неточные совпадения
Здесь с ним обедывал зимою
Покойный Ленский, наш сосед.
Сюда пожалуйте, за мною.
Вот это барский кабинет;
Здесь
почивал он, кофей кушал,
Приказчика доклады слушал
И книжку поутру читал…
И старый барин здесь живал;
Со мной, бывало, в воскресенье,
Здесь под окном, надев очки,
Играть изволил в дурачки.
Дай
Бог душе его спасенье,
А косточкам его покой
В могиле, в мать-земле сырой...
Матушка ваша за мною в город посылали; мы вам кровь пустили, сударыня; теперь извольте
почивать, а дня этак через два мы вас, даст
Бог, на ноги поставим».
Настенька первая встала и, сказав, что очень устала, подошла к отцу, который, по обыкновению, перекрестил ее, поцеловал и отпустил
почивать с
богом; но она не
почивала: в комнате ее еще долго светился огонек. Она писала новое стихотворение, которое начиналось таким образом...
— Как не смотреть! — продолжал Евсей. — Дай
бог всякому так свою должность справить. Они, бывало, еще
почивать изволят, а я и в булочную сбегаю…
— Прощай, друг! не беспокойся!
Почивай себе хорошохонько — может, и даст
Бог! А мы с маменькой потолкуем да поговорим — может быть, что и попридумаем! Я, брат, постненького себе к обеду изготовить просил… рыбки солененькой, да грибков, да капустки — так ты уж меня извини! Что? или опять надоел? Ах, брат, брат!.. ну-ну, уйду, уйду! Главное, мой друг, не тревожься, не волнуй себя — спи себе да
почивай! Хрр… хрр… — шутливо поддразнил он в заключение, решаясь наконец уйти.
Я каждый день, восстав от сна,
Благодарю сердечно
богаЗа то, что в наши времена
Волшебников не так уж много.
К тому же — честь и слава им! —
Женитьбы наши безопасны…
Их замыслы не так ужасны
Мужьям, девицам молодым.
Но есть волшебники другие,
Которых ненавижу я:
Улыбка, очи голубые
И голос милый — о друзья!
Не верьте им: они лукавы!
Страшитесь, подражая мне,
Их упоительной отравы,
И
почивайте в тишине.
— Дай-то
бог! — заключает Фома Фомич, благочестиво вздыхая и подымаясь с кресла, чтоб отойти к послеобеденному сну. Фома Фомич всегда
почивал после обеда.
Тут с давних лет
почиет в
богеКакой-то князь, теперь святой,
Убитый мстительной рукой.
— Ну, слава
богу, слава
богу! Пусть ее
почивает. Здравствуй, Паша. Я тебя-то и не заметила; подвинь-ка мне скамеечку под ноги; этакий какой неловкий — никогда не заметит. — Павел подал скамейку. — Погляди-ка на меня, дружочек мой, — продолжала Перепетуя Петровна, обращаясь к племяннице, — как ты похорошела, пополнела. Видно, мать моя, не в загоне живешь? Не с прибылью ли уж? Ну, что муженек-то твой? Я его, голубчика, уж давно не видала.
Выслушав наказ, сидит мой Емеля день, другой; на третий опять улизнул. Жду-пожду, не приходит! Уж я, признаться сказать, перетрусил, да и жалко мне стало. Что я сделал над ним? думаю. Запугал я его. Ну, куда он пошел теперь, горемыка? пропадет, пожалуй, господи
бог мой! Ночь пришла, нейдет. Наутро вышел я в сени, смотрю, а он в сенях
почивать изволит. На приступочку голову положил и лежит; окостенел от стужи совсем.
— Эх, крестный, крестный!.. Да стоит ли Алешка Лохматов такого горя-уныния? — с сердечным участием молвил Сергей Андреич. — Зачем безнадежишь себя?..
Бог не без милости. Дело не пропащее… Уладим,
Бог даст… А тебе бы в самом деле хорошо одному побыть… Прощай… Утро вечера мудренее… Помнишь, как ребятишкам бабы сказки сказывают? И я скажу тебе, что в сказках говорится: «Что тебе от меня будет сделано, то будет не служба, а службишка, спи-почивай до утра — утро вечера мудренее».
Ева не создается новым творческим актом, как Адам; ее изведением не нарушается субботний покой, которым
почил Бог после творения мира и человека; в нее не было особо вдохнуто
Богом дыхание жизни, ранее сообщенное Адаму.
Мать земля! из тебя родилась та плоть, которая соделалась ложеснами для воплотившегося
Бога, из тебя взял Он пречистое Тело Свое! в тебе
почил Он тридневен во гроб! Мать земля! Из тебя произрастают хлебный злак и виноградная лоза, коих плод в святейшем таинстве становится Телом и Кровью Христовыми, и к тебе возвращается эта святая плоть! Ты молчаливо хранишь в себе всю полноту и всю лепоту твари.
— Матерью Дуне буду я, — сказала она. —
Бога создателя ставлю тебе во свидетели, что, сколько смогу, заменю ей тебя… Но замуж никогда не посягну — земной жених до дня воскресенья в пучине морской
почивает, небесный царит над вселенной… Третьего нет и не будет.
Прощайте, подруги,
Бог знает, когда
Мы с вами увидимся снова…
Так пусть же
почиет над каждой из нас
Его благотворное Слово...
— Спите с
богом,
почивайте, покойной ночи вашему сиятельству, — проговорил архимандрит.
— Так зачем же ты говоришь, что хочешь от меня бесед для своего научения? Какие научения могу дать я, дрянной скоморох, тебе, мужу, имевшему силу рассуждать о
боге и о людях в святом безмолвии пустыни? Господь меня не лишил совсем святейшего дара своего — разума, и я знаю разницу, какая есть между мною и тобою. Не оскорбляй же меня, старик, позволь мне омыть твои ноги и
почивай на моей постели.
— Я говорю это с полным убеждением… Я тебе говорю серьезно… Ты знаешь меня довольно… Я не буду шутить там, где идет дело о сыне моего старого друга. У тебя, повторяю, необыкновенный сын… На двенадцатом году он знает более, нежели многие из наших генералов… На нем
почивает благословение твоего крестного отца — бессмертного Петра, которого Господь
Бог сотворил нарочно для пересоздания России… В твоем сыне Александре так же открылся гений, как и в младенце Петре…
— Вы звонили, Надежда Александровна, и уж встали? А я думала, вы
Почиваете после вчерашнего-то. Ну слава
Богу, что не больны! Уж я за вас так боялась, так боялась, несколько раз ночью приходила. Ведь как вас вчера на истерике-то трясло. Вы дама нервная, нежная — точь-в-точь, как я.
Та особенная благодать, которая
почиет на соборе, предполагает и особенную обращенность человека к
Богу.