Неточные совпадения
Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые», — и он был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много
заботиться…
— Бабушка! — сказала она с торопливым трепетом, — ради
Бога, если любите меня, как я вас люблю… то обратите все попечения на Марфеньку. Обо мне не
заботьтесь…
Потом сказал Александр Владимирыч, что помещику грешно не
заботиться о благосостоянии крестьян, что крестьяне от
Бога поручены, что, наконец, если здраво рассудить, их выгоды и наши выгоды — все едино: им хорошо — нам хорошо, им худо — нам худо… и что, следовательно, грешно и нерассудительно не соглашаться из пустяков…
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка
бог послал!.. Я о нем же
забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет в новое дело впутываюсь, петлю себе на шею надеваю, а вы…
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других
заботятся, а себя забывают. Что же, дай
бог… Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо. Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами и все перезаложили в банк. Одни строят, другие деньги на постройку дают — чего лучше? А тут еще: на, испей дешевой водочки… Только вот как с закуской будет? И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не жалеешь.
— Друг о дружке должны
заботиться, а
бог обо всех.
Для Гусевой сделай, что можешь. Я ей всегда пишу, чтобы она прямо обращалась к тебе. Мы с ней в частых сношениях, ко от меня, кроме изъяснений, никакого нет толку. В полном смысле слова: Маремьяна-старица! Это уже вошло в мое призвание. Благодаря
бога, старая Маремьяна иногда и не бесполезно
заботится.
Но вскоре ей самой стало очень не нравиться поведение мужа: он все водился с какими-то странными героями; в доме у них никто почти не показывался, а сам муж нисколько не
заботился восполнить одиночество Полиньки и летал
бог знает где, исчезая на целые недели.
Догадавшись, что сглупил свыше меры, — рассвирепел до ярости и закричал, что «не позволит отвергать
бога»; что он разгонит ее «беспардонный салон без веры»; что градоначальник даже обязан верить в
бога, «а стало быть, и жена его»; что молодых людей он не потерпит; что «вам, вам, сударыня, следовало бы из собственного достоинства
позаботиться о муже и стоять за его ум, даже если б он был и с плохими способностями (а я вовсе не с плохими способностями!), а между тем вы-то и есть причина, что все меня здесь презирают, вы-то их всех и настроили!..» Он кричал, что женский вопрос уничтожит, что душок этот выкурит, что нелепый праздник по подписке для гувернанток (черт их дери!) он завтра же запретит и разгонит; что первую встретившуюся гувернантку он завтра же утром выгонит из губернии «с казаком-с!».
— Конечно!.. — не отвергнула и адмиральша, хотя, по опыту своей жизни и особенно подвигнутая последним страшным горем своим, она начинала чувствовать, что не все же
бог устраивает, а что надобно людям самим
заботиться, и у нее вдруг созрела в голове смелая мысль, что когда Егор Егорыч приедет к ним в воскресенье, то как-нибудь — без Сусанны, разумеется, — открыть ему все о несчастном увлечении Людмилы и об ее настоящем положении, не утаив даже, что Людмила боится видеть Егора Егорыча, и умолять его посоветовать, что тут делать.
— Уж об этом не
заботься, Борис Федорыч! Я никому не дам про тебя и помыслить худо, не только что говорить. Мои станичники и теперь уже молятся о твоем здравии, а если вернутся на родину, то и всем своим ближним закажут. Дай только
бог уцелеть тебе!
Я иду за нею молча, осторожно,
заботясь, чтобы она не замечала меня: мне не хочется мешать ее беседе с
богом, травами, лягушками…
Разумеется, такое великодушие нашли изумительным. Так
заботиться, в такую минуту и — о ком же? о Фалалее! Дядя бросился исполнять приказание о сахаре. Тотчас же,
бог знает откуда, в руках Прасковьи Ильиничны явилась серебряная сахарница. Дядя вынул было дрожащею рукой два куска, потом три, потом уронил их, наконец, видя, что ничего не в состоянии сделать от волнения...
О себе Маркушка не
заботился: ему больше ничего было не нужно, кроме «доходной к
Богу» молитвы Татьяны Власьевны.
Не моя ли священная и прямая обязанность
заботиться о счастии этих семисот человек, за которых я должен буду отвечать
Богу?
— А! понимаю! — заговорил он. — Опять! опять васначинает тревожить мысль: отчего я ничего из себя не сделаю? Знаете что, Маша, вы удивительное существо, ей-богу. Вы так много
заботитесь о других и так мало о себе самой. В вас эгоизма совсем нет, право. Другой такой девушки, как вы, на свете нет. Одно горе: я решительно не стою вашей привязанности; это я говорю не шутя.
Снова не то: усомнился я в
боге раньше, чем увидал людей. Михайла, округлив глаза, задумчиво смотрит мне в лицо, а дядя тяжело шагает по комнате, гладит бороду и тихонько мычит. Нехорошо мне пред ними, что принижаю себя ложью. В душе у меня бестолково и тревожно; как испуганный рой пчёл, кружатся мысли, и стал я раздражённо изгонять их — хочу опустошить себя. Долго говорил, не
заботясь о связности речи, и, пожалуй, нарочно путал её: коли они умники, то должны всё разобрать. Устал и задорно спрашиваю...
Аннушка. Полныте, сударыня, что вам за охота? Как если, не дай
бог, вы скончаетесь, что тогда со мною будет? кто
позаботится обо мне? неужто Павел Григорич к себе возьмет? Не бывать этому. Да я лучше по миру пойду: добрые люди из окошек накормят!
— Такое идет, как будто все, и мужчины и бабы, плешивые стали, ей-богу! У всех явилось какое-то одно, как у арестантов. Или выстегал их кто-то прутьями и люди не могут сидеть, бегают-бегают, а всё потому, что начальство уже устало
заботиться о людях: а ну вас, свиньи, к бесу, нате вам свободу! Вот, живите, а я — посмотрю из-за уголка, что будет…
— Что может быть этого лучше, — говорил он, — как встретить утро молитвою к
Богу, днем послужить царю, а вечер провести в образованном и честном семейном доме. Вас, мой юный друг, сюда привел Божий перст, а я всегда рад это видеть и
позаботиться о таком благонравном молодом человеке.
Они приближились к церкви и вступили под ее ветхие деревянные своды, показавшие, как мало
заботился владетель поместья о
боге и о душе своей.
Она
заботилась о его книгах, о его белье и ужасно жалела, что не имеет власти над кухней, и доктор Шевырев ест
бог знает какую гадость.
Мы вбиваем детям в голову огромнейшую массу разнородных отвлечённых понятий, совершенно им чуждых <
бог знает, кем и как выдуманных и часто; на деле вовсе ненужных>, а между тем не хотим
позаботиться о правильном, разумном воспитании тех органов, которые необходимы для того, чтобы умственная и нравственная деятельность могла совершаться правильно.
Городищев. Впрочем, это и все равно. Судить за то теперь некого. Убийца, слава
богу, давно умер. Я думаю, что тебе нечего бояться. Он был опытный злодей, и вероятно
позаботился разыскать всякие другие документы, которыми можно бы доказать их брак, — купил, украл эти документы, уничтожил их и нет доказательств, чтобы отнять у тебя наследство Всеволода Серпухова. (Молчание.)
Пустынник удивился, как так сокол кормит галчонка, и подумал: «Галчонок, и тот у
бога не пропадет, и научил же
бог этого сокола кормить чужого сироту. Видно,
бог всех тварей кормит, а мы всё о себе думаем. Перестану я о себе
заботиться, не буду себе припасать пищи.
Бог всех тварей не оставляет, и меня не оставит».
«Не
заботьтесь и не хлопочите, не говорите, что надо подумать о том, что будем есть и чем оденемся. Это всем людям нужно, и
бог знает эту нужду вашу. Так и не
заботьтесь о будущем. Живите настоящим днем.
Заботьтесь о том, чтобы быть в воле отца. Желайте того, что одно важно, а остальное всё само прийдет. Старайтесь только быть в воле отца. Так и не
заботьтесь о будущем. Когда прийдет будущее, тогда будет и забота».
«Нельзя служить вместе двум хозяевам. Одному угодишь, другого обидишь. Нельзя служить
богу и плоти. Либо земной жизни будешь работать, либо
богу. Поэтому не
заботьтесь о том, что будете есть и пить и чем одеваться. Ведь жизнь мудренее пищи и одежды, а
бог дал вам ее».
Начальство, отправляясь сюда, не предполагало, что придется стрелять, и потому не
позаботилось о докторе, за которым Пшецыньский догадался послать только ранним утром, когда трое из раненых уже отдали
Богу душу.
— Совершенно верно, Василий Федорович: мы и без адмирала, слава
богу,
заботимся о «Коршуне».
Смири, смири, титан могучий,
Свой гордый дух и
богу покорись!..
Довольно ты
заботился о людях, —
И о себе подумай!
А о покойнике все-таки опять никто не
позаботился: местный церковный причт было толкнулся, но сейчас же отчалил и
бог не был еще благословен над умершим.
— Да что мне от вашей благодарности! Как самому плохо, так доктора поскорее звать, а как дело до других, так сейчас: «Все от
бога»… И вам не стыдно, Черкасов? Ведь вы же не в поле живете, кругом люди! Если теперь кто поблизости заболеет, вы знаете, кто будет виноват? Вы один, и больше никто!.. О себе
позаботился, а соседи пускай заражаются?
— Слушай, кунак [Кунак — друг, приятель.] Магомет, — вырвалось у него в одну из таких бесед, — тебе нечего беспокоиться за твою дочь: она счастлива, ей хорошо здесь, наша вера стала ей родной и близкой. Да и поправить сделанного нельзя… Не беспокой же ты даром мою княгиню. Видит
Бог, она не переставала быть тебе покорной дочерью. Передай это своему мулле, и пусть он поменьше
заботится о нас, да поусерднее молится Аллаху.
— Чего, чего? — заговорил дьякон. — Как не
заботился? А ты вот посмотри-ка: он, однако, своей семье и угол и продовольствие оставил, да и ты в его доме сидишь и его блины ешь; а своих у тебя нет, — и умрешь ты — не будет у тебя ни дна, ни покрышки, и нечем тебя будет помянуть. Что же, кто лучше семью-то устроил? Разумей-ка это… ведь с нами, брат, этак озорничать нельзя, потому с нами
бог.
Жили смирно,
бога помнили, а господь-батюшка
заботился о людях, назначал всему меру.
— В другой город?.. в другую сторону?..
Бог и без тебя
позаботится.
В другом месте говорит: «И не думай, что кроме тебя и
Бога есть кто другой на земле, о ком бы
заботиться тебе, как научен ты прежде тебя бывшими отцами.
Милосердый
Бог, который обо всем
заботится, не оставит его.
— Я у вас не спрашиваю отчетов, граф.
Бог судья, что я позволила разорить вам мое состояние, не только не препятствуя, но и не противореча. Но с минуты, когда вам угодно было со мною возбудить этот вопрос, не находите ли вы естественным, что я хочу
позаботиться о будущности моего ребенка и обеспечить его от грозящей нищеты каким-нибудь капиталом?
— Как вам угодно. Коли
заботитесь о сироте, не чужой считаете.
Бог вам за это пошлет, — заметила Марья Петровна.
Бог знает, кто и когда
позаботился об этом, но всё сделалось как бы само собой.
Двадцать лет прошло с уничтожения рабства, и никто не
позаботился даже выкинуть ту фразу, которая по случаю повеления
бога почитать родителей была вписана в катехизис для поддержания и оправдания рабства.)
А когда после этого все благополучно уставилось и протекло немалое время, в течение которого казаки перестали покушаться добывать себе назад лыцарство, милосердый
бог судил Опанасу Опанасовичу «дождать лет своей жизни», то он увидал сынов и дщерей, и сыны сынов, своих и дщерей, и обо всех о них
позаботился, как истинный христианин, который знает, что заповедано в божием писании, у святого апостола Павла, к коринфянам во втором послании, в двенадцатой главе, в четырнадцатом стихе, где сказано, что «не должны бо суть чада родителем снискать имения, но родители чадам».