На днях наша дружеская полемика получила новую
богатую пищу. В газетах появилась речь одного из эльзас-лотарингских депутатов, Тейтча, произнесенная в германском рейхстаге. Речь эта, очень мало замечательная в ораторском смысле, задела нас за живое внезапностью своего содержания. Никто из нас не ожидал, чтобы мог выступить, в качестве спорного, такой предмет, о котором, по-видимому, не могло существовать двух различных мнений. Этот оказавшийся спорным предмет — любовь к отечеству.
Неточные совпадения
— Питаюсь исключительно рыбой и яйцами —
пищей, наиболее
богатой фосфором.
В третьем, четвертом часу усталое вставанье с грязной постели, зельтерская вода с перепоя, кофе, ленивое шлянье по комнатам в пенюарах, кофтах, халатах, смотренье из-за занавесок в окна, вялые перебранки друг с другом; потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев, споры из-за них с хозяйкой, рассматриванье себя в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная
пища; потом одеванье в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход в разукрашенную ярко-освещенную залу, приезд гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами,
богатыми, бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими, студентами, гимназистами — всех возможных сословий, возрастов и характеров.
Подавленная тревога Майзеля, детское равнодушие доктора, суета мелкой служительской сошки — все это доставляло
богатый запас
пищи для озлобленного ума Прозорова и служило материалом для его ядовитых сарказмов.
— В брюхе-то у меня, братцы, сегодня Иван-Таскун да Марья-Икотишна; [В брюхе-то у меня, братцы, сегодня Иван-Таскун да Марья-Икотишна… — Этнограф С. Максимов писал, что так называли в арестантской среде болезни, зависящие от дурной и преимущественно сухой, «без приварка»,
пищи.] а где он,
богатый мужик, живет?
— Наша обительская
пища скудная, вот и нечего здесь делать, — коротко объяснил брат Павлин. — Да и
богатых богомольцев совсем мало бывает…
Они обыкновенно бывают богато одарены от природы: чуткая восприимчивость очень рано
обогащает их множеством разнообразных наблюдений и, таким образом, облегчает им широкое развитие рассудка и воображения и дает
пищу для сердечных стремлений.
Кому из двух людей лучше: тому ли, кто сам своим трудом себя кормит так, чтобы только не быть голодным, одевать себя так, чтобы не быть голым, обстраивать себя так, чтобы не быть мокрым и холодным, или тому, кто или попрошайничеством, или прислуживанием, или, что самое обыкновенное, мошенничеством, или насилием добывает себе и сладкую
пищу, и
богатую одежду, и
богатое помещение?
Наряды, чтения, зрелища, музыка, танцы, сладкая
пища, вся обстановка жизни от картинок на коробках до романов и повестей и поэм еще более разжигают эту чувственность, и вследствие этого самые гадкие половые пороки и болезни делаются обычными условиями возрастания этих несчастных детей
богатых сословий.
Сила божия уравнивает людей, отнимает у тех, у кого много, и дает тем, у кого мало. У
богатого человека больше вещей, но меньше радости от них. У бедного меньше вещей, но больше радостей. Вода из ручья и корка хлеба во много раз вкуснее бедному, потрудившемуся работнику, чем самые дорогие кушанья и напитки
богатому, праздному человеку.
Богачу всё приелось и прискучило, и нет ни от чего радости. Потрудившемуся работнику и
пища, и питье, и отдых всякий раз новая радость.
Если бы люди не придумывали себе роскошных жилищ, одежд,
пищи, все нуждающиеся теперь могли бы жить без нужды, а
богатые — без страха за себя и свои богатства.
— Исключение допускаю… для сочинителя, романы кто пишет, комедию… О! здесь
пища богатая! Так и черпай!.. А засим прощайте, буду вас гнать — пора и за маклачество приниматься.