Неточные совпадения
Жандармский
офицер величаво исполнил обряд обрезания над нашими паспортами, но, исполнивши, с улыбкой заявил, что в сущности это — пустая формальность и что по этой статье, как и по всем прочим, ожидается реформа в самом
ближайшем времени.
Но при таких закладах случался и другой оборот дела, не совсем, впрочем, неожиданный: заложивший и получивший деньги немедленно, без дальних разговоров, шел к старшему унтер-офицеру,
ближайшему начальнику острога, доносил о закладе смотровых вещей, и они тотчас же отбирались у ростовщика обратно, даже без доклада высшему начальству.
Несмотря ни на какие клейма, кандалы и ненавистные пали острога, заслоняющие ему божий мир и огораживающие его, как зверя в клетке, — он может достать вина, то есть страшно запрещенное наслаждение, попользоваться клубничкой, даже иногда (хоть и не всегда) подкупить своих
ближайших начальников, инвалидов и даже унтер-офицера, которые сквозь пальцы будут смотреть на то, что он нарушает закон и дисциплину; даже может, сверх торгу, еще покуражиться над ними, а покуражиться арестант ужасно любит, то есть представиться пред товарищами и уверить даже себя хоть на время, что у него воли и власти несравненно больше, чем кажется, — одним словом, может накутить, набуянить, разобидеть кого-нибудь в прах и доказать ему, что он все это может, что все это в «наших руках», то есть уверить себя в том, о чем бедняку и помыслить невозможно.
Штаб-офицер,
ближайший и непосредственный начальник острога, [Штаб-офицер,
ближайший и непосредственный начальник острога…
‹…› Так как 6-месячный срок к производству в
офицеры, на основании университетского диплома, кончался, то я был вытребован официальною бумагою из полкового штаба в дивизионный, в юнкерскую команду, состоявшую под
ближайшим наблюдением начальника дивизии.
Старший адъютант дивизионного штаба, объясняя мне, что я записан на службе вольноопределяющимся действительным студентом из иностранцев, сказал, что мне нужно, в видах производства в
офицеры, принять присягу на русское подданство и исполнить это в
ближайшем комендантском управлении, т. е. в Киеве.
В конце первого взвода стоит отдельная нара унтер-офицера Евдокима Ивановича Ноги,
ближайшего начальника Меркулова. Евдоким Иванович большой франт, бабник, говорун и человек зажиточный. Его нара поверх сенника покрыта толстым ватным одеялом, сшитым из множества разноцветных квадратиков и треугольников; в головах к деревянной спинке прилеплено хлебом маленькое, круглое, треснутое посредине зеркальце в жестяной оправе.
Обрадовались и моряки, когда прочли приказ и услышали о представлении адмирала. В
ближайшее воскресенье, когда, по обыкновению, Василий Федорович был приглашен
офицерами обедать в кают-компанию, многие из моряков спрашивали его: правда ли, что адмирал представил командира клипера к награде?
Ильке отвели отдельное купе. Ей и ее отцу предложили роскошный завтрак, но они не дотронулись до него. В
ближайшем городе, в котором поезд стоял два часа, один из
офицеров съездил в магазины и купил Ильке новое платье, браслет и ботинки…
— Санитаров! Носилки! — слышится знакомый охрипший среди этого ада голос
офицера, и он первый наклоняется к
ближайшему раненому солдату.
Ближайшим наставником великого князя вместо Бехтерева был сделан молодой, прекрасно образованный
офицер Семен Андреевич Поропщи, отличавшийся, к сожалению, чрезмерною снисходительностью к своему ученику, доходившей до неуместной слабости.
Караул содержался с незаряженными ружьями, караульную службу никто никогда не проверял, дальние разъезды не посылались и сведения о неприятеле не проверялись, ближние конные патрули исполняли службу, когда и как вздумается их
ближайшим начальникам, без проверки свыше, не было дано инструкций ни плац-майору, ни караульному
офицеру, к отверстиям под стеной для стока нечистот часовые не становились и эти отверстия никогда не осматривались.
Брак ее был совершен в костеле и в православной церкви в одном из уездов,
ближайших к псковской границе, она носила уж имя Стабровского, Свидетелями были унтер-офицер из дворян Застрембецкий и отставной из инвалидной команды капитан, старичок, преданный душою Зарницыной за многие пособия, которые она оказывала его семейству.
Вы имеете много
ближайших тому примеров: вы знаете, кто был тот, кого называет государь своим Алексашею, дитею своего сердца, чьи заслуги вы сами признали; другой любимец государев — Шафиров [Шафиров Петр Павлович (1669–1739) — известный дипломат петровского времени, в 1717–1722 гг. — вице-президент коллегии иностранных дел.] — сиделец, отличный
офицер в вашей армии; Боур [Боур Родион Христианович (1667–1717) — сподвижник Петра, кавалерийский генерал, служивший в молодости в шведском войске и перешедший на сторону русских в сражении под Нарвой в 1700 г.] — лифляндский крестьянин.
И хотя
офицер и военачальник — две степени, отвечающие различным условиям, но Суворов, задавшись конечной целью, не думал обходить
ближайшие, разумея, что хорошему
офицеру легче добиться до высшего начальствования, чем плохому, и что добрые качества храброго, но вместе с тем искусного
офицера растут под пулями и ядрами, а посредственность разоблачается.
Там, запершись на ключ, находились теперь наш полковой командир, наш ротмистр и виновник всех наших сегодняшних бед, Август Матвеич. Они вошли в эту комнату по приглашению полковника, и о чем они там хотели говорить — никому не было известно. Три
офицера и батюшка заняли
ближайшую к комнате позицию сами — по собственному побуждению и по собственной предусмотрительности, из опасения, чтобы не оставить своих беспомощными в случае, если объяснения примут острый характер.