Неточные совпадения
Притаивши дух, не дрогнув и не спуская глаз с пруда, он, казалось, переселился в глубину его и видит: наперед белый локоть выставился в окно, потом выглянула приветливая головка с
блестящими очами, тихо светившими сквозь темно-русые
волны волос, и оперлась на локоть.
В бездне миров беспредельной, как в морских
волнах малейшая песчинка, как во льде, не тающем николи, искра едва
блестящая, в свирепейшем вихре как прах тончайший, что есть разум человеческий?
В дальнем конце пруда чуть виднелась темная линия далекого леса, зубчатой стеной встававшего из белого тумана, который
волнами ползал около берегов; полный месяц стоял посредине неба и озарял всю картину серебристым светом, ложившимся по воде длинными
блестящими полосами.
У берега широко белела пена, тая на песке кисейным кружевом, дальше шла грязная лента светло-шоколадного цвета, еще дальше — жидкая зеленая полоса, вся сморщенная, вся изборожденная гребнями
волн, и, наконец, — могучая, спокойная синева глубокого моря с неправдоподобными яркими пятнами, то густофиолетовыми, то нежно-малахитовыми, с неожиданными
блестящими кусками, похожими на лед, занесенный снегом.
Он машинально оглянулся назад, увидел раскрытую настежь дверь и темноту коридора за нею, но не понял ни смысла этих слов, ни значения этой двери и тотчас же забыл о них. Полузакрытые черные глаза вдруг очутились так близко около его лица, что очертания их стали неясными, расплывчатыми, и сами они сделались огромными, неподвижными, страшно
блестящими и совсем незнакомыми. Горячие, качающиеся
волны хлынули на него, разом затопили его сознание и загорелись перед ним странными вертящимися кругами…
Я сохну и смотрю: теперь я вижу, что за скалой Лягушка — еще вода, много, чем дальше — тем бледней, и что кончается она белой
блестящей линеечной чертою — того же серебра, что все эти точки на маленьких
волнах. Я вся соленая — и башмаки соленые.
Все бросились наверх и были поражены тем, что увидали. Действительно, море точно горело по бокам корвета, вырываясь из-под него
блестящим, ослепляющим глаз пламенем. Около океан сиял широкими полосами, извиваясь по мере движения
волны змеями, и, наконец, в отдалении сверкал пятнами, звездами, словно брильянтами. Бока корвета, снасти, мачты казались зелеными в этом отблеске.
Мама лежала с открытыми глазами, странно блестевшими среди наступающей темноты… Точно какой-то свет исходил из этих глаз и освещал все ее лицо, обращенное к небу. Лучи месяца золотыми иглами скользили по густым
волнам ее черных волос и венчали
блестящей короной ее матово-белый лоб.
С нее взорами скользил я по необозримой равнине вод, спокойных и гладких, словно стекло, то любовался, как
волны, сначала едва приметные, рябели, вздымались чешуей или перекатывались, подобно нити жемчужного ожерелья; как они, встревоженные, кипели от ярости, потом, в виде стаи морских чудовищ, гнались друг за другом, отрясая белые космы свои, и, наконец, росли выше и выше, наподобие великанов, стремились ко мне со стоном и ревом, ширялись в
блестящих ризах своих.
И долго, безмолвны,
Певец и Минвана с унылой душой
Смотрели на
волны,
Златимые тихо
блестящей луной.
«Как быстрые воды
Поток свой лиют —
Так быстрые годы
Веселье младое с любовью несут».