Неточные совпадения
Вдруг из всей этой толпы выскочила, — с всклоченными волосами, с дикими глазами и с метлою в руке, — скотница и начала рукояткой метлы
бить медведя
по голове и
по животу.
С размаху
бьет себя
по лбу,
по животу, плечам и шипит...
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет
живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев
побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Не было возможности спастись от его кулака, которым он
по заказу
бил куда хотел, заставляя видимым пинком в грудь,
живот или нос невольно защищать угрожаемое место; но тут-то его кулак, как молния,
бил в указанный бок.
— Так, ты человек!.. Ну, вот я тебе хочу сказать:
бить ты ее
бей, если без этого не можешь, но
бей осторожно: помни, что можешь повредить ее здоровью или здоровью ребенка. Никогда вообще не следует
бить беременных женщин
по животу,
по груди и бокам —
бей по шее или возьми веревку и…
по мягким местам…
Жена у тебя беременна; ты
бил ее вчера
по животу и
по бокам — значит, ты
бил не только ее, но и ребенка.
А который бы человек, князь или боярин, или кто-нибудь, сам или сына, или брата своего послал для какого-нибудь дела в иное государство, без ведомости, не
бив челом государю, и такому б человеку за такое дело поставлено было в измену, и вотчины, и поместья, и
животы взяты б были на царя; и ежели б кто сам поехал, а после его осталися сродственники, и их пытали б, не ведали ли они мысли сродственника своего; или б кто послал сына, или брата, или племянника, и его потому ж пытали б, для чего он послал в иное государство, не напроваживаючи ль каких воинских людей на московское государство, хотя государством завладети, или для какого иного воровского умышления
по чьему научению, и пытав того таким же обычаем» (41 стр.).
Бурмистр. Не
по своей воле тя учат, а барское приказание на то я имею… (Обращаясь к мужикам.) Барин, теперича, приказал с ответом всей вотчины, чтобы волоса с главы его бабы не пало, а он тогда, только что из горницы еще пришедши,
бил ее не на
живот, а на смерть, и теперь ни пищи, ни питья не дает; она, молока лишимшись, младенца не имеет прокормить чем: так барин за все то, может, первей, чем с него, с нас спросит, и вы все единственно, как и я же, отвечать за то будете.
Думал он о том, как жесток и безжалостен будет он с людьми, как выгонит тётку и не даст ей ничего, что велел отец. Женится на Христине, будет держать её скупо, одевать плохо и —
бить станет,
по щекам,
по груди и крепкому
животу. Анке тоже устроит какую-нибудь штуку. Он примется за дела эти тотчас, как похоронит отца, сразу поставит себя против людей грозно и непримиримо.
— Да… ведь при таких твоих побоях — не могу я принести. Очень уж ты
по животу и
по бокам больно
бьёшь… Хоть бы ногами-то не
бил…
При этом он постоянно и радостно смеялся продолжительным и неслышным смехом, прижимал руки ко впалому
животу, хлопал
по коленям руками, а иногда даже
бил в ладоши.
Трилецкий. Страсть. (
Бьет себя
по животу.) Твердыня! Пойдемте-ка, гуси лапчатые, выпьем… Надо бы, господа, для приезда господ… Эх, братцы… (Обнимает их обоих вместе.) Да и выпьем же! Эх! (Потягивается.) Эх! Жизнь наша человеческая! Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых… (Потягивается.) Гуси вы лапчатые! Жулики…
Удары так и сыпались мне на
живот; меня
били по глазам, как лошадь, синяки не сходили с моего лба, а голова была проломлена.
Он отбивал правой ногой и кулаком такт, причем поднимал высоко руку и ногу, постоянно сбивал с пюпитра ноты, вытягивал шею, щурил глаза, кривил рот,
бил кулаком себя
по животу…
Михайло искоса поглядел на верхнюю полку… Там сидел и
бил себя
по животу веником тощий человек с костистыми выступами на всем теле и состоящий, как казалось, из одних только кожи да ребер. Лица его не было видно, потому что всё оно было покрыто свесившимися вниз длинными волосами. Видны были только два глаза, полные злобы и презрения, устремленные на Михайлу.
Его повалили возле убитых, затем начали допрашивать и
бить чем ни попало
по груди,
по лицу,
по животу, пока не забили до смерти.
Радуйся, что еще Петроград-то твой, а уж с Царь-Градом заботы оставь!» И тут же представилось мне, что сидит в Константинополе какой-нибудь турок Ибрагим-бей, по-нашему Илья Петрович, и в ус себе не дует, что не нынче завтра наши умники и его толстый
живот возьмут на прицел.