Оба они, повторяем, понимали это, но любовь и молодость брали свое, а общность несчастья, общий висевший над ними роковой приговор, исполнение которого только замедлялось, чего они не могли не чувствовать, сблизили их скорее, чем это было бы при обыкновенном положении вещей, и они с какой-то алчностью брали от жизни все то, что она могла им еще дать, следуя мудрой русской пословице обреченных на неизбежную гибель и вследствие этого
бесшабашных людей — „хоть день, да наш“.
Неточные совпадения
Подумавши, оставили
Меня бурмистром: правлю я
Делами и теперь.
А перед старым барином
Бурмистром Климку на́звали,
Пускай его! По барину
Бурмистр! перед Последышем
Последний
человек!
У Клима совесть глиняна,
А бородища Минина,
Посмотришь, так подумаешь,
Что не найти крестьянина
Степенней и трезвей.
Наследники построили
Кафтан ему: одел его —
И сделался Клим Яковлич
Из Климки
бесшабашногоБурмистр первейший сорт.
— Я тебе говорю, что не сотни и не
люди бесшабашные, а лучшие представители народа! — сказал Сергей Иваныч с таким раздражением, как будто он защищал последнее свое достояние. — А пожертвования? Тут уж прямо весь народ выражает свою волю.
Он представил его
человеком слабоумным, с зачатком некоторого смутного образования, сбитого с толку философскими идеями не под силу его уму и испугавшегося иных современных учений о долге и обязанности, широко преподанных ему практически —
бесшабашною жизнию покойного его барина, а может быть и отца, Федора Павловича, а теоретически — разными странными философскими разговорами с старшим сыном барина, Иваном Федоровичем, охотно позволявшим себе это развлечение — вероятно, от скуки или от потребности насмешки, не нашедшей лучшего приложения.
Этот подвижный, юркий
человек обладал неистощимым запасом какого-то
бесшабашного веселья и так же весело и беззаботно острил, когда отправлялся на дуэль, как и сидя за стаканом вина.
Большинство знавших его прежнюю
бесшабашную деятельность ожидало, что он сейчас же начнет кувыркаться, и было приятно изумлено, услышав, что этот кувыркающийся
человек может, между прочим, изрекать и солидные словеса.
— Вчера, — рассказывает один, — наш
бесшабашный о Шекспире со мной разговаривал. Вот, говорит,
человек, которого я понимаю! Вот кабы что-нибудь в этом роде писнуть!
Поэтому ежели я позволил себе сказать
бесшабашным мудрецам, что они говорят"глупости", то поступил в этом случае, как западный
человек, в надежде, что Мальберг и Бедерлей возьмут меня под свою защиту.
Рассмотреть в подробности этих алчущих наживы, вечно хватающих и все-таки живущих со дня на день
людей; определить резон, на основании которого они находят возможным существовать, а затем, в этой
бесшабашной массе, отыскать, если возможно, и
человека, который имеет понятие о «собственных средствах», который помнит свой вчерашний день и знает наверное, что у него будет и завтрашний день.
Что было дальше — я не помню. Кажется, я хотел еще что-то спросить, но, к счастию, не спросил, а оглянулся кругом. Вижу: с одной стороны высится Мальберг, с другой — Бедерлей, а я… стою в дыре и рассуждаю с
бесшабашными советниками об «увенчании здания», о том, что
людей нет, мыслей нет, а есть только устав о кантонистах, да и тот еще надо в архиве отыскивать… И так мне вдруг сделалось совестно, так совестно, что я круто оборвал разговор, воскликнув...
— Какое! Восьмеро ребят, мал мала меньше, — отвечал один из пильщиков, — да такой уж
человек бесшабашный. Как это попадут деньги — беда! Вот хоть бы теперь: всю дорогу пьянствовал. Не знаю, как это, с чем и домой придет.
Вот, думалось мне,
человек, который, несколько дней тому назад, вполне исправно выполнял все функции, какие
бесшабашному советнику выполнять надлежит!
Сначала ему было жутко чувствовать над собой руку Маякина, но потом он помирился с этим и продолжал свою
бесшабашную, пьяную жизнь, в которой только одно утешало его —
люди.
Городов я не любил. Жадный шум их и эта
бесшабашная торговля всем — несносны были мне; обалдевшие от суеты
люди города — чужды. Кабаков — избыток, церкви — лишние, построены горы домов, а жить тесно;
людей много и все — не для себя: каждый привязан к делу и всю жизнь бегает по одной линии, как пёс на цепи.
Уменье обо всем говорить и всё осмеивать, безбоязненность мнений, резкость речи, отсутствие страха перед тем, чего вся улица боялась,
бесшабашная, бравирующая удаль этих
людей — не могли не нравиться улице.
Трогательнее всего в этом
бесшабашном помещике было то, что он любил цирк и цирковых
людей настоящей большой любовью, преданной и неизменной.
Бесстрашие,
бесшабашная отвага, безграничное ухарство и любовь к сильным ощущениям всасывались с молоком матери русскими
людьми того времени.
— Все же мне не верится, чтобы Савин был поджигателем, — продолжал развивать свою мысль Маслов, — это на него не похоже; он
бесшабашный кутила,
человек бесхарактерный, готовый на все из-за бабы, но в душе добрый и хороший…