Неточные совпадения
— А вот извольте выслушать. В начале вашего пребывания в доме моего брата, когда я еще не отказывал себе в удовольствии
беседовать с вами, мне случалось слышать ваши суждения
о многих предметах; но, сколько мне помнится, ни между нами, ни в моем присутствии речь никогда не заходила
о поединках,
о дуэли вообще. Позвольте узнать, какое ваше мнение об этом предмете?
В Урике я
много беседовал о вас с Муравьевыми и Вольфом. Все они существуют там старожилами. Нонушке теперь гораздо лучше: она совершенно большая девушка и чрезвычайно милая. Александр — жених и, вероятно, теперь соединил уже свою участь с участью m-lle Josephine. Это супружество решено было в мою бытность там. Миша, мой крестник, узнал меня и порадовал детскою своею привязанностию.
Наевшись, стали опять
беседовать о том, как бы «больного человека» подкузьмить; ибо, хотя К*** и откупщик, но так как
многие ученые его гостеприимством во всякое время пользуются, то и он между ними приобрел некоторый в политических делах глазомер.
Замуж Аделаида Ивановна не пошла, хоть и были у ней женихи, не потому, чтобы она ненавидела мужчин, —
о, нет! — она
многих из чих уважала, с большим удовольствием и не без некоторого кокетства
беседовала с ними, но в то же время как-то побаивалась, а еще более того стыдилась их.
Я вспомнил эти дни
много лет спустя, когда прочитал удивительно правдивый рассказ А.П. Чехова про извозчика, который
беседовал с лошадью
о смерти сына своего. И пожалел, что в те дни острой тоски не было около меня ни лошади, ни собаки и что я не догадался поделиться горем с крысами — их было
много в пекарне, и я жил с ними в отношениях доброй дружбы.
Иногда, в душные ночи, эти люди переправлялись через речку Казанку, в луга, в кусты, и там пили, ели,
беседуя о своих делах, но чаще —
о сложности жизни,
о странной путанице человеческих отношений, особенно
много о женщинах.
Мирович. Бога ради, не развивай по крайней мере далее этих сцен!.. У нас есть очень
многое более серьезное,
о чем мы можем
беседовать и горевать…
Артур и Тереза гуляли долго.
Беседовали они
о самых обыкновенных вещах,
много шутили,
много смеялись…
О старике-музыканте, его дочери, мудрых людях и «шарлатане» не было и помину. Барон не сказал ни одной колкости…Он был любезен, как в былые годы в Вене, в доме Гейленштралей. Когда он проводил Терезу к ее кабриолету, стоявшему недалеко от домика Блаухер, было уже совершенно темно.
После трех дней, в течение которых было
много хлопот
о погребении, Подозеров и генеральша виделись всякий день, но потом, после похорон, они вдруг как бы начали друг друга чуждаться: они встречались с удовольствием, но затруднялись
беседовать, как бы боясь сказать что-нибудь такое, что не должно.
О своих замыслах он
много беседовал со мною и охотно играл свои новые вещи. Он уже заявил себя как серьезный композитор и двумя-тремя оркестровыми сочинениями и целым циклом романсов.