Неточные совпадения
Самым приятным занятием маркизы было воспитание Лизы. Ей внушался
белый либерализм и изъяснялось его превосходство перед монтаньярством. Маркиза сидела, как Калипсо в своем гроте; около нее
феи, а перед ними Лиза, и они дудели ей об образцах, приводя для контраста женщин из времени упадка нравов в Риме, женщин развратнейших дней Франции и некую московскую девицу Бертольди, возмущающую своим присутствием чистоту охраняемых
феями нравственных принципов.
— Вихров, посмотрите, сколько земляники! Давайте ее собирать!.. — И с раскрасневшимися щеками и взбившимися немного волосами, в своем
белом платье, она, как
фея лесная, начала перебегать от деревца к деревцу, нагибаться и брать землянику.
Мы закончили наш первый дачный день в «остерии», как назвал Пепко маленький ресторанчик, приютившийся совсем в лесу. Безумный кутеж состоял из яичницы с ветчиной и шести бутылок пива. Подавала нам какая-то очень миловидная девушка в
белом переднике, — она получила двойное название — доброй лесной
феи и ундины. Последнее название было присвоено ей благодаря недалекому озеру.
Иосаф задрожал, и вслед же за тем в комнату вошла Эмилия, в
белом платье, в
белой шляпке и
белом бурнусе, совершенно как бы
фея, прилетевшая посетить его в темнице.
И на холму, там, где,
белея,
Руина замка в даль глядит,
Стояла ты, младая
Фея,
На мшистый опершись гранит...
Когда же добрая
фея, Дуня, с ее кротким личиком, в длинной
белой одежде доброй
феи, с льняным каскадом белокурых волос появилась из-за деревьев, олеандров и филодендр, наполнявших «сцену», тихий ропот одобрения пронесся по зале.
Как раз в эту минуту Антонина Николаевна подрумянивала слегка бледные щечки Дуни и подводила жженой пробкой ее поминутно мигающие от волнения веки. В
белой коленкоровой хламиде с распущенными льняными волосами в венке из бумажных роз Дуня, изображавшая добрую
фею в пьесе-сказке, была такая нарядная и хорошенькая, что Нан едва узнала ее.
Она была уже не такая хорошенькая, какою показалась мне ночью. Утро безжалостно сорвало с нее всю ее ночную фантастическую прелесть. Она уже более не казалась мне
феей, но ее большие светлые глаза, загадочно-прозрачные, точно глаза русалки, ее великолепные,
белые, как лен, волосы и изящные черты немного надменного личика с детски-чарующей улыбкой — невольно заставляли любоваться ею.
— Тогда не надо компресса. Сядьте лучше около меня и положите мне на лоб вашу руку… У вас такая нежная,
белая рука — она должна принести мне облегчение… Ну, вот так… А теперь… теперь вы мне скажите, как это случилось, что вы не
фея, а просто Ирэн?
Вот перед ним молоденькая девушка с розой в волосах. Эта как будто немножечко похожа на
фею… только нет, все-таки не то… У
феи в лесу были черные волосы, а у этой
белые, как лен… А вот седая старуха с длинным и как будто чуточку кривым носом. Это уж и подавно не Мая. Разве бывают старые да еще вдобавок кривоносые
феи? А вот и девочка с барашком на руках. Не она ли?
Отец Лиды постоянно занимался со своей слепой дочерью, со слов знакомя ее с разными науками, поэтому Лидочка была достаточно образованна, чтобы не поверить в существование
фей и всего сверхъестественного на
белом свете.