Неточные совпадения
Самгин встал, догадываясь, что этот хлыщеватый парень, играющий в
революцию, вероятно, попросит его о какой-нибудь услуге, а он не сумеет отказаться. Нахмурясь, поправив очки, Самгин вышел в столовую, Гогин, одетый во фланелевый костюм, в
белых ботинках, шагал по комнате, не улыбаясь, против обыкновения, он пожал руку Самгина и, продолжая ходить, спросил скучным голосом...
— Нам понимать некогда, мы все
революции делаем, — откликнулся Безбедов, качая головой;
белые глаза его масляно блестели, лоснились волосы, чем-то смазанные, на нем была рубашка с мягким воротом, с подбородка на клетчатый галстук капал пот.
Октябрь смел пристройки, выросшие в первом десятилетии двадцатого века, и перед глазами — розовый дворец с
белыми стройными колоннами, с лепными работами. На фронтоне
белый герб республики сменил золоченый графский герб Разумовских. В этом дворце — Музее
Революции — всякий может теперь проследить победное шествие русской
революции, от декабристов до Ленина.
Года три назад мне случайно попал в руки берлинский журнал на русском языке «Эпопея», под редакцией Андрея
Белого. В нем, между прочим, были помещены воспоминания о февральской
революции Алексея Ремизова под вычурным заглавием: «Всеобщее восстание. Временник Алексея Ремизова, Орь». Откровенный обыватель, с циничным самодовольством выворачивающий свое обывательское нутро, для которого в налетевшем урагане кардинальнейший вопрос: «
революция или чай пить?» Одна из главок была такая...
А другой символический поэт, Андрей
Белый, восклицает в одном стихотворении: «Рассейся в пространстве, рассейся Россия, Россия моя». Поэты того предреволюционного времени были мистиками, апокалиптиками, они верили в Софию, в новые откровения, но в Христа не верили. Души их были не бронированы, беззащитны, но, может быть, именно поэтому они были открыты к веяниям будущего, восприимчивы к внутренней
революции, которой другие не замечали.
— Время родит вождей, — отвечал воевода. — Наше войско многочисленно и одушевлено патриотизмом, но до времени притаилось по домам. Оно выступит из земли, когда мы кликнем ему клич, и удивит мир своим появлением. Покуда оно худо вооружено, худо обмундировано; но если нужно будет, косари наши, в
белых сермягах, также сумеют резать головы москалей, как они привыкли косить траву. Мы видели, что во время французской
революции нестройные сброды санкюлотов, босоногих воинов, побеждали регулярные армии.