Неточные совпадения
«Ну и фигура! — думал очень довольный Саша, вспоминая длинные ноги, велосипедную шапочку и круглые наивные глаза нового знакомого, — я ведь предположил, что он не из важных, а он вот какой!» В одном, наиболее осведомленном месте к Колесникову отнеслись резко отрицательно, даже с явной враждебностью, и упомянули о каком-то чрезвычайно широком, но
безумном и даже нелепом
плане, который он предложил комитету; в чем, однако, заключался
план, говоривший не знал, а может быть, и не хотел говорить.
Ничего не стоит доказать, что Татьяну Николаевну я не любил, что мотива истинного к преступлению не было, а был только выдуманный. В странности моего
плана, в хладнокровии, с каким я его осуществлял, в массе мелочей очень легко усмотреть все ту же
безумную волю. Даже самая острота и подъем моей мысли перед преступлением доказывают мою ненормальность.
Так вот. Наследственность и припадки свидетельствуют о моем предрасположении к психической болезни. И она началась, незаметно для самого меня, много раньше, чем я придумал
план убийства. Но, обладая, как все сумасшедшие, бессознательной хитростью и способностью приноравливать
безумные поступки к нормам здравого мышления, я стал обманывать, но не других, как я думал, а себя. Увлекаемый чуждой мне силой, я делал вид, что иду сам. Из остального доказательства можно лепить, как из воска. Не так ли?
И еще в то время, когда мой
план находился только в проекте, у меня явилась мысль, которая едва ли могла прийти в
безумную голову.
Растерявшимся царедворцам пришла даже
безумная мысль рассеять императора Генриеттой Шевалье, которая была остроумнейшей женщиной в Петербурге, но при первых же шагах они поняли вею нелепость подобного
плана. Среди женщин Петербурга не было другой Нелидовой.
Князь приступил к выполнению задуманного им
плана: неутомимо стал возить он Ирену по модным и ювелирным магазинам этого «города мод», тратил
безумные деньги на покупку всевозможных дорогих тряпок, редких вещей и драгоценностей, буквально завалил ее всем этим, так что роскошное отделение, занимаемое ими в гостинице, вскоре превратилось в какой-то магазин.
Будь между Кузьмой и Афимьей отношения равного взаимного чувства, первый не был бы в таком состоянии
безумной решимости, во что бы то ни стало добыть для «своей лапушки», как он мысленно называл Фимку, нужное ей «снадобье». Она ушла, а Кузьма стал ходить взад и вперед по избе, обдумывая
план атаки на Петра Ананьева.
Желание отмщения боролось в нем с этими подымавшимися из глубины его души нравственными затруднениями; наконец он сравнительно успокоился, измыслив
план погубить ненавидящего его юношу — перед ним носился его взгляд, навеявший на него страшные воспоминания — иным, косвенным путем, не принимая в его погибели непосредственного участия: он решил воспользоваться его
безумной любовью к княжне Евпраксии и, сгубив его, завладеть и ею, а потом подкопаться и под старого князя.