Неточные совпадения
Казалось бы, ничего не могло быть проще того, чтобы ему, хорошей породы, скорее
богатому, чем
бедному человеку, тридцати двух лет, сделать предложение княжне Щербацкой; по всем вероятностям, его тотчас признали бы хорошею партией. Но Левин был влюблен, и поэтому ему казалось, что Кити была такое совершенство во всех отношениях, такое существо превыше всего земного, а он такое земное низменное существо, что не могло быть и мысли о том, чтобы другие и она сама признали его достойным ее.
Они возобновили разговор, шедший за обедом: о свободе и занятиях женщин. Левин был согласен с мнением Дарьи Александровны, что девушка, не вышедшая замуж, найдет себе дело женское в семье. Он подтверждал это тем, что ни одна семья не может обойтись без помощницы, что в каждой,
бедной и
богатой семье есть и должны быть няньки, наемные или родные.
(Из записной книжки Н.В. Гоголя.)] жбаны с рыльцами и без рылец, побратимы, лукошки, мыкольники, [Мыкольник — лукошко для пучков льна.] куда бабы кладут свои мочки и прочий дрязг, коробья́ из тонкой гнутой осины, бураки из плетеной берестки и много всего, что идет на потребу
богатой и
бедной Руси.
А между тем все ребятишки получили по свистульке, и самые
бедные из них вдруг сделались так же счастливы, как и
богатые, и засвистали во всю свою силу, а мы с бабушкой пошли дальше, и она мне сказала...
— Наш повар утверждает, что студенты бунтуют — одни от голода, а другие из дружбы к ним, — заговорила Варвара, усмехаясь. — «Если б, говорит, я был министром, я бы посадил всех на казенный паек, одинаковый для
богатых и
бедных, — сытым нет причины бунтовать». И привел изумительное доказательство: нищие — сыты и — не бунтуют.
— Помнишь у него: «
Бедные своекорыстнее
богатых».
Он стал говорить, что
богачи возбуждают в
бедных желание тоже разбогатеть, но Таисья, нахмурясь, остановила его...
Если б я был царь, я бы издал такой закон, чтоб
богатый женился на
бедной, а
бедный — на
богатой; а кто не послушается, тому смертная казнь.
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает. А это я к тому говорю, красавица ты моя писаная, что от кого же нам и жить-то,
бедным сиротам, как не от вас,
богатых людей? Вам жить да нежиться, а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай, а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Матрена. Не видать что-то этих переворотов-то:
богатый богатым так и живет, а
бедный, как ни переворачивай его, все
бедный.
Богатый женится на
богатой,
бедный — на
бедной.
Оттого, что я не привык думать, как
богатые люди думают; все думал так, как
бедные думают; вот оно теперь богатство-то в голове и не помещается.
— Послушайте, — повторил он расстановисто, почти шепотом, — я не знаю, что такое барщина, что такое сельский труд, что значит
бедный мужик, что
богатый; не знаю, что значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или беден, буду ли я через год сыт или буду нищий — я ничего не знаю! — заключил он с унынием, выпустив борты вицмундира и отступая от Ивана Матвеевича, — следовательно, говорите и советуйте мне, как ребенку…
Если при таком человеке подадут другие нищему милостыню — и он бросит ему свой грош, а если обругают, или прогонят, или посмеются — так и он обругает и посмеется с другими.
Богатым его нельзя назвать, потому что он не богат, а скорее беден; но решительно
бедным тоже не назовешь, потому, впрочем, только, что много есть
беднее его.
— Мужики-то у вас каковы? Как живут? — спрашивал Иван Матвеевич. —
Богатые или разорены,
бедные? Барщина-то какова?
И не половину бы отдал, потому что тогда вышла бы одна пошлость: я стал бы только вдвое
беднее и больше ничего; но именно все, все до копейки, потому что, став нищим, я вдруг стал бы вдвое
богаче Ротшильда!
Обувь состояла из синих коротких чулок, застегнутых вверху пуговкой. Между большим и следующим пальцем шла тесемка, которая прикрепляла к ноге соломенную подошву. Это одинаково, и у
богатых, и у
бедных.
В третьем, четвертом часу усталое вставанье с грязной постели, зельтерская вода с перепоя, кофе, ленивое шлянье по комнатам в пенюарах, кофтах, халатах, смотренье из-за занавесок в окна, вялые перебранки друг с другом; потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев, споры из-за них с хозяйкой, рассматриванье себя в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная пища; потом одеванье в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход в разукрашенную ярко-освещенную залу, приезд гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами,
богатыми,
бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими, студентами, гимназистами — всех возможных сословий, возрастов и характеров.
— Это как есть, — певучим голосом говорила сторожиха. —
Бедному жениться и ночь коротка,
богатому только задумал, загадал, — всё тебе как пожелал, так и сбудется. У нас такой, касатка, почтенный, так что сделал…
— Да кто у нас знакомые: у папы бывают золотопромышленники только по делам, а мама знается только со старухами да старцами. Два-три дома есть, куда мы ездим с мамой иногда; но там еще скучнее, чем у нас. Я замечала, что вообще
богатые люди живут скучнее
бедных. Право, скучнее…
Нет ни
богатых, ни
бедных, ни больных, ни здоровых, ни сильных, ни слабых, ни умных, ни глупых, ни злых, ни добрых: везде счастье…
Изменение социального положения, когда
богатый делается
бедным или
бедный делается
богатым, само по себе не делает человека внутренне иным.
Общество городское было разнообразное, многолюдное и веселое, гостеприимное и
богатое, принимали же меня везде хорошо, ибо был я отроду нрава веселого, да к тому же и слыл не за
бедного, что в свете значит немало.
Не смущало его нисколько, что этот старец все-таки стоит пред ним единицей: «Все равно, он свят, в его сердце тайна обновления для всех, та мощь, которая установит наконец правду на земле, и будут все святы, и будут любить друг друга, и не будет ни
богатых, ни
бедных, ни возвышающихся, ни униженных, а будут все как дети Божии и наступит настоящее царство Христово».
Мечтаю видеть и как бы уже вижу ясно наше грядущее: ибо будет так, что даже самый развращенный
богач наш кончит тем, что устыдится богатства своего пред
бедным, а
бедный, видя смирение сие, поймет и уступит ему с радостью, и лаской ответит на благолепный стыд его.
Воистину, если не говорят сего (ибо не умеют еще сказать сего), то так поступают, сам видел, сам испытывал, и верите ли: чем
беднее и ниже человек наш русский, тем и более в нем сей благолепной правды заметно, ибо
богатые из них кулаки и мироеды во множестве уже развращены, и много, много тут от нерадения и несмотрения нашего вышло!
У
богатых уединение и духовное самоубийство, а у
бедных — зависть и убийство, ибо права-то дали, а средств насытить потребности еще не указали.
Она, изволите видеть, вздумала окончательно развить, довоспитать такую, как она выражалась,
богатую природу и, вероятно, уходила бы ее, наконец, совершенно, если бы, во-первых, недели через две не разочаровалась «вполне» насчет приятельницы своего брата, а во-вторых, если бы не влюбилась в молодого проезжего студента, с которым тотчас же вступила в деятельную и жаркую переписку; в посланиях своих она, как водится, благословляла его на святую и прекрасную жизнь, приносила «всю себя» в жертву, требовала одного имени сестры, вдавалась в описания природы, упоминала о Гете, Шиллере, Беттине и немецкой философии — и довела наконец
бедного юношу до мрачного отчаяния.
Не лучше ли вам пристроиться, жениться, поискать хорошей партии;
богатые невесты редки, но девицу
бедную, зато хорошей нравственности, найти можно».
Из человека честного, щедрого и доброго, хотя взбалмошного и горячего, он превратился в гордеца и забияку, перестал знаться с соседями, —
богатых он стыдился,
бедных гнушался, — и неслыханно дерзко обращался со всеми, даже с установленными властями: я, мол, столбовой дворянин.
Сначала мне показалось странным сопоставление — царь и хунхузы, но, вникнув в смысл его слов, я понял ход его мысли. Раз происходит сортировка людей по сословиям, то должны быть
богатые и
бедные, праздные и трудящиеся. Раз их сортируют на честных и бесчестных, то преступный элемент отделяется, ассоциируется и образует нечто вроде особой касты, по-китайски именуемой хунхузами.
Она стала думать: «зачем это богатство, которое так портит людей? и отчего эта неотступность бедности от
бедных? и отчего видит она так много
бедных, которые так же безрассудны и дурны, как
богатые?»
Дальше, дети, глупость; и это, пожалуй, глупость; можно, дети, и влюбляться можно, и жениться можно, только с разбором, и без обмана, без обмана, дети. Я вам спою про себя, как я выходила замуж, романс старый, но ведь и я старуха. Я сижу на балконе, в нашем замке Дальтоне, ведь я шотландка, такая беленькая, белокурая; подле лес и река Брингал; к балкону, конечно, тайком, подходит мой жених; он
бедный, а я
богатая, дочь барона, лорда; но я его очень люблю, и я ему пою...
Богатое собрание пистолетов было единственной роскошью
бедной мазанки, где он жил.
Владимир Дубровский воспитывался в Кадетском корпусе и выпущен был корнетом в гвардию; отец не щадил ничего для приличного его содержания, и молодой человек получал из дому более, нежели должен был ожидать. Будучи расточителен и честолюбив, он позволял себе роскошные прихоти, играл в карты и входил в долги, не заботясь о будущем и предвидя себе рано или поздно
богатую невесту, мечту
бедной молодости.
Стыдлива ты? Стыдливость-то к лицу
Богатенькой. Вот так всегда у
бедных:
Что надо — нет, чего не надо — много.
Иной
богач готов купить за деньги
Для дочери стыдливости хоть малость,
А нам она не ко двору́ пришла.
Они жили совершенно отдельно от русских и удалялись от всякого сообщения с жителями; между собою у них было большое единодушие, и
богатые делились братски с
бедными.
Такова общая атмосфера европейской жизни. Она тяжелее и невыносимее там, где современное западное состояние наибольше развито, там, где оно вернее своим началам, где оно
богаче, образованнее, то есть промышленнее. И вот отчего где-нибудь в Италии или Испании не так невыносимо удушливо жить, как в Англии и во Франции… И вот отчего горная,
бедная сельская Швейцария — единственный клочок Европы, в который можно удалиться с миром.
Сначала шли дворы
богатых крестьян, потом средних и, наконец,
бедных, хотя бы эти дворы находились в отдалении друг от друга.
Владелец этой усадьбы (называлась она, как и следует, «Отрадой») был выродившийся и совсем расслабленный представитель старинного барского рода, который по зимам жил в Москве, а на лето приезжал в усадьбу, но с соседями не якшался (таково уж исконное свойство пошехонского дворянства, что
бедный дворянин от
богатого никогда ничего не видит, кроме пренебрежения и притеснения).
Делили сначала
богатые дворы, потом средние и, наконец,
бедные, распространяя этот порядок не только на село, но и на деревни, так что во всякой деревне у каждого попа были свои прихожане.
Правда, что природа, лелеявшая детство Багрова, была
богаче и светом, и теплом, и разнообразием содержания, нежели
бедная природа нашего серого захолустья, но ведь для того, чтобы и
богатая природа осияла душу ребенка своим светом, необходимо, чтоб с самых ранних лет создалось то стихийное общение, которое, захватив человека в колыбели, наполняет все его существо и проходит потом через всю его жизнь.
В праздник трудно было даже отличить
богатого от
бедного.
Но и тех и других продавцы в лавках и продавцы на улицах одинаково обвешивают и обсчитывают, не отличая
бедного от
богатого, — это был старый обычай охотнорядских торговцев, неопровержимо уверенных — «не обманешь — не продашь».
Только немногим удавалось завоевать свое место в жизни. Счастьем было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан был беден, но старался по возможности прилично одеваться, чтобы быть в чеховском кружке, также в то время
бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше
богатая старуха Морозова, которая его даже в лицо не видела. Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал свои лучшие вещи.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником,
бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то
богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
Единственное место, которого ни один москвич не миновал, — это бани. И мастеровой человек, и вельможа, и
бедный, и
богатый не могли жить без торговых бань.
В уездном суде шел процесс
богатого помещика, графа Е — ского, с
бедной родственницей, кажется, вдовой его брата.
Есть
богатые и
бедные люди, красивые и некрасивые, старые и молодые, образованные и необразованные, но одно великое равняет всех, это — совесть.
—
Богатым дают, а
бедные пусть сами добывают?