В этот ненастный, холодный день она вышла на грязный мощеный двор из-под черной
арки ворот в сопровождении еще более ее изнеможенного итальянского жида, который находился с нею в товариществе по добыванию хлеба, и в сопровождении целой толпы зевак, с утра бродивших для наблюдения, как выступают из берегов Лиговка, Мойка и Фонтанка.
По мановению дворника прежде всех и проворнее всех поспешила исчезнуть под
аркою ворот захожая публика, наслаждавшаяся par grâce [Бесплатно (франц.)] всеми вокальными и хореографическими талантами девочки на ходулях; за публикой, сердито ворочая большими черными глазами в просторных орбитах, потянул, изнемогая под своей шарманкой, чахоточный жид, которому девочка только что успела передать выкинутый ей за окно пятак, и затем, уже сзади всех и спокойнее всех, пошла сама девочка на ходулях.
Неточные совпадения
Несколько громадных белых зданий с колоннами, бельведерами, балконами и какими-то странной формы куполами выходили главным фасадом на небольшую площадь, а великолепными
воротами, в форме триумфальной
арки, на Нагорную улицу.
Фасад с колоннами и мезонином,
ворота в форме триумфальной
арки, великолепный подъезд, широкий двор и десятки ненужных пристроек, в числе которых были и оранжереи специально для ананасов, и конюшни на двадцать лошадей, и целый ряд каких-то корпусов, значение которых теперь трудно было угадать.
…С Тверской мы прошли через Иверские
ворота и свернули в глубокую
арку старинного дома, где прежде помещалось губернское правление.
Он не мог сообразить тогда, что
арка над
воротами выступала внутрь гораздо дальше, чем кнаружи, и по мере того как затекали его руки и как тяжелее свисало вниз обессилевшее тело, ужас все сильнее проникал в его душу.
Над
воротами на большой высоте перекинулась со столба на столб широкая каменная
арка.
На улицу дом выходил великолепным фронтоном, с колоннами, балконами и лепными карнизами;
ворота представляли собой настоящую триумфальную
арку.
Дорога к кладбищу шла по длинной прямой улице, слегка поднимавшейся вверх, и в конце ее белела
арка кладбищенских
ворот, похожая на черный, вечно открытый рот, окаймленный блестящими зубами.
Я не замечал, в каком состоянии находились мой Кирилл и мой товарищ в то время, когда мы проезжали низкие
арки крепостных
ворот, и сам себя не помню, как благодаря Кириллиной расторопности и толковитости мы остановились у одного низенького домика, на окнах которого я увидал в тамбур вязаные белые шторы, какие любила по вечерам делать моя матушка, а за ними вдали, на противоположной стене, в скромной черной раме давно знакомую мне гравюру, изображавшую Фридриха Великого с его штабом.