Неточные совпадения
Тот снова отрастил до плеч свои
ангельские кудри, но голубые глаза его помутнели, да и весь он выцвел, поблек, круглое лицо обросло негустым, желтым волосом и стало длиннее, суше. Говоря, он пристально смотрел в лицо собеседника, ресницы его дрожали, и казалось, что чем больше он смотрит, тем хуже видит. Он часто и осторожно гладил правой
рукою кисть левой и переспрашивал...
Однажды привиделся ему сон. Стоит будто он в
ангельском образе, окутанный светлым облаком; в ушах раздается сладкогласное
ангельское славословие, а перед глазами присносущий свет Христов горит… Все земные болести с него как
рукой сняло; кашель улегся, грудь дышит легко, все существо устремляется ввысь и ввысь…
Но вдруг пораженная
ангельской добротою обиженного ею старичка и терпением, с которым он снова разводил ей третий порошок, не сказав ей ни одного слова упрека, Нелли вдруг притихла. Насмешка слетела с ее губок, краска ударила ей в лицо, глаза повлажнели; она мельком взглянула на меня и тотчас же отворотилась. Доктор поднес ей лекарство. Она смирно и робко выпила его, схватив красную пухлую
руку старика, и медленно поглядела ему в глаза.
— Вот то-то и беда! ваше
ангельское, доброе лицо, ma tante, кроткие речи, дружеское пожатие
руки — все это смущает и трогает меня: мне хочется плакать, хочется опять жить, томиться… а зачем?
Друг по какому-то давнишнему капризу ни за что не хотел лазить в речную воду, а теми обливаниями на суше, какими его угощал хозяин, он всегда оставался недоволен — фыркал, рычал, вырывался из
рук, убегал домой и даже при всей своей
ангельской кротости иногда угрожал укусом.
Ступай в стан князя Пожарского, ополчись оружием земным против общего врага нашего и, если господь не благоволит украсить чело твое венцом мученика, то по окончании брани возвратись в обитель нашу для принятия
ангельского образа и служения господу не с оружием в
руках, но в духе кротости, смирения и любви.
— Когда он был мальчиком и рос у меня, то у него было такое же
ангельское лицо, ясное и доброе. У него и взгляд, и движения, и разговор нежны и изящны, как у матери. А ум? Он всегда поражал нас своим умом. Да и то сказать, недаром он магистр! Недаром! А погоди, Иван Карлыч, каков он будет лет через десять!
Рукой не достанешь!
— Очень рад видеть вас в
ангельском образе, — сказал генерал, протягивая
руку, — надеюсь, что вы не забыли старого товарища.
И все уже это было собрано и готово, они стали совсем выходить: солдаты взяли набранные на болты скибы икон на плечи и понесли к лодкам, а Михайлица, которая тоже за народом в горницу пробралась, тем часом тихонько скрала с аналогия
ангельскую икону и тащит ее под платком в чулан, да как руки-то у нее дрожат, она ее и выронила.
Кончилась новая песня, но все еще оставались на коленях с воздетыми
руками, умиленно взирая на изображение святого духа, парящего середи девяти чинов
ангельских. Стали потом Божьи люди класть земные поклонны и креститься обеими
руками, а Николай Александрыч читал нараспев...
Руки спустились и взяли его за локти. И свое полное возбужденное лицо, все еще с «
ангельским» оттенком, она близко-близко подставила к нему, поднявшись на цыпочки.
— Нет! — махнул
рукой старик. — Баба не пустит, да и сам не хочу. Раз сто вы пытались вытащить меня из ямы, и сам я пытался, да ни черта не вышло. Бросьте! В яме и околевать мне. Сейчас вот сижу с тобой, гляжу на твое
ангельское лицо, а самого так и тянет домой в яму. Такая уж, знать, судьба. Навозного жука не затащишь на розу. Нет. Однако, братец, мне пора уж. Темно становится.
— Где нам между шелонских богатырей! Мы не драли кожи с пленных новгородцев (он намекал на князя Даниила Дмитриевича Холмского); мы не водили сына-птенца, бессильного, неразумного, под мечи крыжаков — на нас не будет плакаться
ангельская душка, мы не убивали матери своего детища (здесь он указывал на самого Образца). Где нам! Мы и цыпленка боимся зарезать. Так куда же соваться нам в ватагу этих знатных удальцов, у которых, прости господи,
руки по локоть в крови!
— Вашу
руку, Роберт! — с напускною серьезностью, но с
ангельскою улыбкою сказала она.
— Да так, видишь, чай, меня; ведь ни
рукой, ни ногой уже пошевельнуть не могу… Дай только Бог силу завещание написать, умру тогда спокойно… Благодарение Создателю, память у меня не отнял… Нынче даже голова свежее, чем последние дни… Он это, Владыко, послал мне просветление для сирот… Подписать бы бумагу-то, тогда и умереть могу спокойно… Тебе их оставляю, на твое попечение… За них тебя Господь вознаградит и мужу твоему здоровье пошлет… Глебушка их тоже не оставит… Знаю и его —
ангельская у него душа.
— Вашу
руку, Роберт! — с напускной серьезностью, но с
ангельской улыбкой, сказала она.