Неточные совпадения
«Не
хотите ли осмотреть канатный завод нашего банкира? — сказал он мне, — нас повезет один из хозяев банкирского дома,
американец Мегфор».
Кто же будут эти старшие? Тут хитрые, неугомонные промышленники,
американцы, здесь горсть русских: русский штык,
хотя еще мирный, безобидный, гостем пока, но сверкнул уже при лучах японского солнца, на японском берегу раздалось «Вперед!» Avis au Japon! [К сведению Японии — фр.]
Они уходят, я надеваю фрак и
хочу идти. Звонок. Входят еще трое: мой знакомый, старый москвич Шютц, корреспондент какой-то венской газеты, другой, тоже знакомый, москвич,
американец Смит, который мне представляет типичнейшего американского корреспондента газеты. Корреспондент ни слова по-русски, ему переводит Смит. Целый допрос. Каждое слово
американец записывает.
Матвей
хотел ответить что-то очень внушительное, но в это время с одной из кроватей послышался сердитый окрик какого-то
американца. Дыма разобрал только одно слово devil, но и из него понял, что их обоих посылают к дьяволу за то, что они мешают спать… Он скорчился и юркнул под одеяло.
— Беги за ней, может, догонишь, — ответил кабатчик. — Ты думаешь, на море, как в поле на телеге. Теперь, — говорит, — вам надо ждать еще неделю, когда пойдет другой эмигрантский корабль, а если
хотите, то заплатите подороже: скоро идет большой пароход, и в третьем классе отправляется немало народу из Швеции и Дании наниматься в Америке в прислуги. Потому что, говорят,
американцы народ свободный и гордый, и прислуги из них найти трудно. Молодые датчанки и шведки в год-два зарабатывают там хорошее приданое.
Негр покачал головой. «Вот ведь какой честный народ», — подумал Матвей и опять
хотел взгромоздиться на стул, но в это время какой-то господин сел раньше его, а прибежавший мальчишка принес негру кружку пива. Негр стал пить пиво, а мальчишка принялся ваксить сапоги новоприбывшего
американца. Волосы у Матвея стали подыматься под шапкой.
А потом вспомнил: да ведь это
американцы. Те, что летают по воздуху, что смеются в церквах, что женятся у раввинов на еврейках, что выбирают себе веру, кто как
захочет… Те, что берут себе всего человека, и тогда у него тоже меняется вера…
Не потому присоединена Ницца к Франции, Лотарингия к Германии, Чехия к Австрии; не потому раздроблена Польша; не потому Ирландия и Индия подчиняются английскому правлению; не потому воюют с Китаем и убивают африканцев, не потому
американцы изгоняют китайцев, а русские теснят евреев; не потому землевладельцы пользуются землей, которую они не обрабатывают, и капиталисты произведениями труда, совершаемого другими, что это — добро, нужно и полезно людям и что противное этому есть зло, а только потому, что те, кто имеет власть,
хотят, чтобы это так было.
И вот, с одной стороны, люди, христиане по имени, исповедующие свободу, равенство, братство, рядом с этим готовы во имя свободы к самой рабской, униженной покорности, во имя равенства к самым резким и бессмысленным, только по внешним признакам, разделениям людей на высших, низших, своих союзников и врагов, и во имя братства — готовы убивать этих братьев [То, что у некоторых народов, у англичан и
американцев, нет еще общей воинской повинности (
хотя у них уже раздаются голоса в пользу ее), а вербовка и наем солдат, то это нисколько не изменяет положения рабства граждан по отношению правительств.
— И что это, чорт возьми, за
американец такой,
хотел бы я знать.
— Нет, ты слушай!.. Какая теперь штука выходит с немцем… Ох, и хитер же этот самый немец!.. Не дай Бог… Непременно
хочет завоевать весь мир, а там
американец лапу протягивает, значит, не согласен…
— А есть и связь: Наполеон
хотел завоевать мир мечем, а гг.
американцы своим долларом. Да-с… Что лучше? А хорошие слова все на лицо: свобода, братство, равенство… Посмотрите, что они проделывают с китайцами, — нашему покойнику Присыпкину впору. Не понравилось, когда китаец начал жать янки своим дешевым трудом, выдержкой, выносливостью… Ха-ха!.. На словах одно, а на деле совершенно наоборот… По мне уж лучше Наполеон, потому что в силе есть великая притягивающяя красота и бесконечная поэзия.
Городищев. Агнеса Ростиславовна
хочет сказать, что это в Северной Америке, и что она любит северо-американцев.
— М-р Вандергуд? Генри Вандергуд? Это не вы, сударь, тот
американец, миллиардер, что
хочет облагодетельствовать человечество своими миллиардами?
Или вы,
американец из Иллинойса, не
хотите в Пантеон?
Если простая облатка у них называется телом Христовым, а какой-нибудь Сикст или Пий спокойно и с доброго согласия всех католиков зовет себя Наместником Христа, то отчего же и вам,
американцу из Иллинойса, не быть его…
хотя бы губернатором?
Когда Я
захотел прийти на землю, Я нашел одного подходящего, как помещение, тридцативосьмилетнего
американца, мистера Генри Вандергуда, миллиардера, и убил его… конечно, ночью и без свидетелей.
— Вы
хотите сказать: что может сделать с ними этот невежда
американец, этот бывший свинопас, который свиней знает лучше, нежели людей?..