— Теперь вы будете отправлены на фронт, в передовую линию, и там, в боях за рабочее дело, искупите свою вину. Я верю, что скоро мы опять сможем назвать вас нашими товарищами… — А третьего мы все равно отыщем, и ему будет расстрел… Товарищи! — обратился он к толпе. — Мы сегодня уходим.
Красная армия освободила вас от гнета ваших эксплуататоров, помещиков и хозяев. Стройте же новую, трудовую жизнь, справедливую и красивую!
Неточные совпадения
Напротив Александры Григорьевны, и особенно как-то прямо, сидел еще старик, — в отставном военном сюртуке, в петличке которого болтался Георгий, и в военных с
красными лампасами брюках, — это был сосед ее по деревне, Михаил Поликарпович Вихров, старый кавказец, курчавый, загорелый на южном солнце, некогда ординарец князя Цицианова [Цицианов Павел Димитриевич (1754—1806) — генерал царской
армии.
— Сражение под
Красным между
армиями Кутузова и Наполеона произошло 3-6 ноября 1812 года.] убит был ее жених, после чего она начала тосковать, по временам даже заговариваться, и кончила тем, что поступила в монастырь, завещав в него свое состояние.
Для подкидышей должны быть основаны особые постоянные заведения. Для незаконнорожденных учредить сиротские дома и воспитанников выпускать из них в
армию или к другим должностям. Отличившимся императрица может даровать право законного рождения, пожаловав кокарду
красную с черными каймами и грамоту за собственноручным подписанием и приложением государственной печати.
Живу я на иждивении сестры — фельдшерицы одной из наших городских больниц, которая, при первых же слухах о возможности войны только, поступила в один из формирующихся отрядов
Красного Креста и не сегодня-завтра отправится в действующую
армию.
Его точно тянуло в Кремль. Он поднялся через Никольские ворота, заметил, что внутри их немного поправили штукатурку, взял вдоль арсенала, начал считать пушки и остановился перед медной доской за стеклом, где по-французски говорится, когда все эти пушки взяты у великой
армии. Вдруг его кольнуло. Он даже
покраснел. Неужели Москва так засосала и его? От дворца шло семейство, то самое, что завтракало в «Славянском базаре». Дети раскисли. Отец кричал, весь
красный, обращаясь к жене...
Зато «обращение к помощи
Красного Креста может подать повод к обвинению военно-медицинского ведомства в скудости снабжения
армии предметами медицинского довольствия»…
Вообще здесь только, на месте, на театре войны, можно всецело оценить всю службу
Красного Креста
армии.
Почти тоже ежедневным гостем семейства Боровиковых и тоже вносивших свою лепту в хозяйственную сокровищницу Марьи Викентьевны, но неимевшим определенного назначения ни к одной из ее дочерей, был офицер запаса
армии Александр Федорович Кашин — мужчина более чем средних лет, с довольно правильными чертами лица медно-красного цвета, с вьющимися каштановыми волосами и на две стороны расчесанной окладистой бородой.
Утраты последовали за утратами: жена моя хотя и родила еще сына, но в течение пяти лет померли у нас два старшие; дворы, купленные на кровные деньги, полученные от князя Василья за наше детище, сгорели; в две жатвы собрали мы одну солому; скот падал; начались стрелецкие мятежи, и я едва не лишился тогда головы за преданность мою дому Нарышкиных; воспитатель и второй отец моего сына пал в безвременье, и село
Красное, назначенное воспитаннику, отдано Гордону [Гордон Патрик (1635–1699) — шотландец по происхождению, генерал русской
армии, поддерживавший Петра I в борьбе против царевны Софьи.].
Отрезать
армию — перегородить ей дорогу — никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров
Красного и Березины.
В движении русской
армии от Тарутина до
Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, т. е. число равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из
армии без сражений.
Русская
армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, чтò было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к
Красному.
Так это случилось под
Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с 16-ю тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтоб избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у
Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской
армии.
Если бы под
Красною Пахрой русская
армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение?
Чтобы понять степень истощения русской
армии, надо только ясно понять значение того факта, что потеряв ранеными и убитыми во всё время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными,
армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к
Красному в числе пятидесяти тысяч.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской
армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю — так называемый фланговый марш за
Красною Пахрой.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д. дальнейшее движение бежавших французов и зa ними бежавших русских, до
Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская
армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились, и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Одна
армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и казалось бы тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что-нибудь выгодное и предпринять что-нибудь новое. Но после четырехдневной остановки, толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на
Красное и Оршу — по пробитому следу.