Патап Максимыч был истый великорус: набожник, ревностный к вере отцов богомольник, но великий
суеслов; а как расходится да разгуляется, и от кощунства не прочь…
—
Суеслов! — недовольным голосом сказала Манефа, вставая со стула. — Я уж пойду, надо собираться, ехать пора. Благодарим покорно, — примолвила она, низко поклонясь брату, и с этим словом тихо вышла из боковуши.