Едва поднялись, как увидели нежную дорогую розовину, словно бы изнутри проступившую на макушках гор, – это был призрак, отсвет солнца, свалившегося на дочь куда-то в ущелье, в гибельную пустоту, переспавшего там и теперь оттуда, из низов пославшего прощальный лучик горам, людям, земле, всему живому, что тосковало без светила, впадало в печаль и в горечь.
Любая блудница, переспавшая одновременно с батальоном солдат, – я!
Мерный перестук колёс пробивался сквозь головную боль переспавших мозгов и вновь навевал лёгкий, тревожный сон.