Цитаты из русской классики со словом «Эрос»
Он чувствовал, что это так же не для него, как роль пропагандиста среди рабочих или роль одного из приятелей жены, крикунов о космосе и эросе, о боге и смерти.
Я могу признавать правоту своего народа в мировой войне, но это не есть правота исключительных нравственных преимуществ, это — правота творимых исторических ценностей и красота избирающего Эроса.
У этого нигилиста и утилитариста был настоящий культ вечной женственности, обращенный на конкретную женщину, эрос не отвлеченный, а конкретный.
И всякое подлинное мистическое мирочувствие связано с Эросом, мистическое восприятие мира есть в высшем смысле этого слова эротическое восприятие.
Он говорил: «Смотрите, для примера
Я несколько приму античных поз:
Вот так стоит Милосская Венера;
Так очертанье Вакха создалось;
Вот этак Зевс описан у Гомера;
Вот понят как Праксителем Эрос,
А вот теперь я Аполлоном стану» —
И походил тогда на обезьяну.
Я несколько приму античных поз:
Вот так стоит Милосская Венера;
Так очертанье Вакха создалось;
Вот этак Зевс описан у Гомера;
Вот понят как Праксителем Эрос,
А вот теперь я Аполлоном стану» —
И походил тогда на обезьяну.
Но любить эту власть, ощущать к ней религиозный эрос можно, лишь принимая участие в культе демократического Калибана, «принося жертвы зверю».
Христианская любовь не есть эрос, христианская любовь есть агапэ.
Но Эрос двойствен и противоречив и может не только поднимать и освобождать, но и порабощать и опускать.
Мистический путь есть путь гнозиса, а не путь Эроса.
Философия критическая, раздвоенная, сомневающаяся не знает философского Эроса, не имеет пафоса познавательной любви.
Представьте себе движущийся чурбан, отесанный ровно в ширину, как в вышину, нечто похожее на человека, с лицом плоским, точно сплющенным доской, с двумя щелочками вместо глаз, с маленьким ртом, который доходит до ушей, в высокой шапке даже среди собачьих жаров; прибавьте еще, что этот купидончик [Купидон — бог любви у римлян, то же, что и Амур; у греков — Эрот (Эрос).] со всеми принадлежностями своими: колчаном, луком, стрелами — несется на лошадке, едва приметной от земли, захватывая на лету волшебным узлом все, что ему навстречу попадается, — гусей, баранов, женщин, детей…
— Это у вас — струвизм! Эрос в политике и прочее. Это романтика…
— Помните Струве «Эрос в политике»? — спросил Тагильский и, сверкнув зубами, широким жестом показал на публику. — Эротоманы, а?
В эросе самом по себе есть жестокость, он должен смиряться жалостью, caritas.
Эрос порождает прельщающие иллюзии, и их не так легко отличить от реальности.
Эрос решительно преобладал над Логосом.
Эросу глубоко присущ элемент тоски.
Эрос имеет и другое происхождение, происходит из иного мира.
Эрос платонический сам по себе безличен, он направлен на красоту, на божественную высоту, а не на конкретное существо.
Но в эросе есть реальное ядро, заслуживающее вечности.
Но в христианском мире эрос трансформируется, в него проникает начало личности.
Мне всегда думалось, что нужно делать различие между эросом и сексом, между любовью-эросом и физиологической жизнью пола.
Половой пантеизм, который так блестяще защищал Розанов, не есть эрос, это возврат к языческому полу.
Соловьева, в противоположность его персоналистическому учению о любви, был силен эрос платонический, который направлен на вечную женственность Божью, а не на конкретную женщину.
Но пафос философии был, по-видимому, безвозвратно утерян, философского эроса нет уже в современном неокантианстве.
Как ужасно, что философия перестала быть объяснением в любви, утеряла эрос и потому превратилась в спор о словах.
Когда же мы говорим о любви к своему противнику, мы имеем в виду не эрос и не филиа, для этого существует слово «агапэ».
См. также: Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса.
Вообще между властью и эросом существуют сложные отношения, которые колеблются между антагонизмом и сближением.
В речи Диотимы Эрос получает характеристику преимущественно как общее стремление к красоте и творчеству, причем установляется единство и универсальность «всеединой красоты» (κακού τοιοΰδε), и эта красота есть, с одной стороны, источник творчества, «рождения в красоте», а с другой — лествица восхождения к тому знанию, которое есть не что иное, как знание красоты в себе.
И то, что мы в мире дальнем познаем как стремление каждого земного существа к своей идее, как эрос творчества, муку и тревогу всей жизни, то в мире умопостигаемом, «в небе», есть предвечно завершенный блаженный акт, эротическое взаимопроникновение формы и материи, идеи и тела, духовная, святая телесность.
Последняя измышлена в наши дни людьми, которые хотя и «занимаются философией», изощряясь в философской технике, оттачивая формальное орудие мысли, но сами чужды философской тревоги или философского эроса и потому заменяет основные вопросы философского миросозерцания («метафизики») философской методологией и гносеологией.
Совершенно ясно, что Платон говорит здесь не о чем ином, как о божественной Софии и о софийной насыщенности тварного мира, и Эрос есть лишь мифологическая транскрипция того отношения, которое существует между «землею», материей, и предустановленной ее формой.
Причастность бытия идеям, μέθεξις, о которой говорит Платон, изъяснена была им же как всеобщая всепроникающая сила Эроса, великого посредника «между богом и смертным», — μεταξύ θεού τε και θνητού (Symposion, 202 с).
На крыльях эроса, в порыве экстаза совершается богопричастие и богопознание, — удивительно смелая мысль у авторитетного церковного писателя.
(Напомним учение об Эросе в «Пире», о сотворении мира в «Тимее» и «Политике», о небесном происхождении души в «Федре», о загробной жизни в ряде эсхатологических мифов н «Государстве», «Горгии» и др., о бессмертии в «Федоне».)
Поэтому человек и достоин носить в себе священное пламя Эроса, есть сын Пороса и Пении [О рождении Эроса (Эрота) от Пороса и Пении (богатства и скудости) Платон рассказывает в диалоге «Пир» (203–204 а).].
В платоновской философии эрос выражает тоску по божественному.
Учение Платона об идеях, вершиной которых является идея Блага, само Божество, необходимо имеет два аспекта, вверх и вниз: идеи имеют самосущее бытие в «умном месте», представляя собой нечто трансцендентное мировому бытию, как быванию, но они же его собой обосновывают, бытие причастно им, а они бытию, между двумя мирами существует неразрывная связь — причины и следствия, основы и произведения, эроса и его предмета и т. д.
Итак, μέθεξις, сопричастность материи идее именно и есть Эрос, эрос «земли» к «небу».
В красоте природы, как в созданиях искусства, ощущается частичное или предварительное преображение мира, явление его в Софии, и красота эта своим эросом поднимает человека в мир вечных образов идей, трепетные кони возносят верного возницу к животворящему солнцу, по незабвенному образу платоновского «Федра».
Эрос Платона есть Сын Пороса и Пении, и можно переживать творческий эрос не только в аспекте Пороса, но и Пении, жажды и муки не рождающего творчества.
Он томится и тоскует о ней, как рыцарь о Прекрасной Даме, всегда и беззаветно в нее влюблен, ибо эта-то влюбленность, эрос бытия, и рождает его вдохновение, хотя только в редкие и скупые моменты дано ему закреплять свои прозрения, а чаще всего и вовсе не дано.
Первая совершенно лишена философского эроса и quasi-философскими средствами стремится к достижению вовсе не философской, но религиозно-практической цели, почему она не философична, но полемична и прагматична по самому своему существу; догматическое же богословие вовсе не есть философское исследование догматов, даже если оно и пользуется в своем изложении философией, но есть лишь их инвентаризация.
И философия софийна, лишь поскольку она дышит этим пафосом влюбленности, софийным эросом, открывающим умные очи, иначе говоря, поскольку она есть искусство: основной мотив философской системы, ее тема опознается интуицией, как умная красота, сама же система есть лишь попытка рассказать на языке небожественном о вещах божественных.
Он движется эросом и антиэросом и по природе своей антиэтичен.
Личность связана с логосом, а не с космосом, со смыслом, а не с пленяющей природной объектностью; она предполагает не только эрос, но и этос.
Это парадокс человеческого существования: любовь есть стремление к полноте, и в ней есть смертельное жало, любовь есть борьба за бессмертие, и эрос смертоносен.
Безличный эрос направлен на красоту и совершенство вместо конкретного существа, неповторимой личности, безличная агапическая и каритативная любовь направлена на безличного ближнего, страдающего и нуждающегося в помощи.
Греческий язык богат для выражения оттенков любви: эрос, агапэ, филия.
Неточные совпадения
Природа любви-эроса очень сложная и противоречивая и создает неисчислимые конфликты в человеческой жизни, порождает человеческие драмы.
Родовая жизнь может вызывать чувство жалости, но не может вызывать любви-эроса.
Любовь-эрос меня притягивала, но еще более, еще сильнее отталкивала.
И если любовь-эрос не соединяется с любовью-жалостью, то результаты ее бывают истребительные и мучительные.
Я остро чувствую конфликт любви-эроса с любовью-жалостью, так же как конфликт любви со свободой.
Я много думал об отношениях, которые существуют между разными типами любви и прежде всего между любовью-жалостью и любовью-эросом, между каритативной любовью и любовью-влюбленностью.
Продолжение брака, когда любви нет, безнравственно, только любовь все оправдывает, любовь-эрос и любовь-жалость.
Статья Вл. Соловьева «Смысл любви» — самое замечательное из всего им написанного, это даже единственное оригинальное слово, сказанное о любви-эросе в истории христианской мысли.
Соловьева энергия пола в любви-эросе перестает быть рождающей и ведет к личному бессмертию, он — платоник; у Н. Федорова энергия пола превращается в энергию, воскрешающую умерших отцов; у В.
Поэтому любовь-эрос, любовь-восхождение, любовь-восхищение должна соединяться с любовью-нисхождением, с любовью-жалостью и состраданием.
Любовь-эрос не может быть направлена на всех, к ней нельзя себя принудить, она есть выбор, любовь же жалость, любовь нисходящая может быть направлена на весь страдающий мир, в этом её преображающая сила.
Любовь-эрос видит образ другого, любимого в Боге, идею Бога о человеке, видит красоту любимого.
Ни жизнь пола в биологическом смысле слова, ни жизнь семьи в социологическом смысле слова не имеют прямой связи с темой любви-эроса и даже не ставят этой темы.
В то время как любовь-эрос требует взаимности, любовь-милосердие взаимности не требует, в этом её богатство и её сила.
Любовь-эрос есть в каждой избирающей любви, она есть в любви-дружбе, в любви к родине, даже в любви к идеальным ценностям философии и искусства, она есть и в религиозной жизни.
Но в своей статье «Смысл любви», может быть, самой замечательной из всего им написанного, он преодолевает границы безличного платонизма и, впервые в истории христианской мысли, связывает любовь-эрос не с родом, а с личностью.
Но любовь-эрос должна быть соединена с любовью-жалостью, иначе она делается поработителем.
Все типы любви могут стать рабством и пленом человека — и любовь-эрос, и любовь-жалость (например, кн.
Какова же судьба в мире подлинного эроса-влюблённости?
Но для Фрейда проблема любви-эроса остается закрытой, что связано с ограниченностью его миросозерцания.
Явление любви-эроса находится внизу — в конфликте с безликой жизнью пола, вверху — с объективированным браком, с жизнью семьи, как социального института.
И настоящая любовь-эрос заключает в себе любовь-caritas, любовь-жалость.
И потому любовь-эрос не есть только искание полноты и напряженности жизни, но также сужение и умаление богатства жизни.
Настоящая любовь идет от личности к личности, и она ущерблена и извращена в отвлеченно-духовной любви и в идеальной любви-эросе и в исключительной жалости, направленной на безликую тварь.
Два процесса необходимы, когда ставится тема пола и любви-эроса: внешнее освобождение от гнета и рабства общества и авторитарного понимания семьи и внутренняя аскеза, без которой человек делается рабом самого себя и своей низшей природы.
Любовь-эрос требует взаимности, любовь-жалость во взаимности не нуждается, в этом её сила и богатство.
Любовь-эрос имеет тенденцию превратиться в универсальное начало жизни, подчинить себе или вытеснить все остальное.
Предложения со словом «эрос»
- – Я счастлив, царица, что своим рассказом возбудил в тебе силу эроса.
- Вы помните, что с самого начала пару сопровождали страстный эрос и хладнокровная прагма.
- В античной культуре эрос рассматривался в целом как стремление к объединению с кем-то или чем-то извне для обретения полноты и гармонии.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «эрос»
Значение слова «эрос»
Э́РОС, -а, м. Книжн. Страсть, любовь. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «эрос»
- Любовь — тропа одним, другим дорога — горе.
И каждый припадет к сияющей амфоре,
Где тайной Эроса хранится вещий мед. - (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «эрос»
Э́РОС, -а, м. Книжн. Страсть, любовь.
Все значения слова «эрос»Предложения со словом «эрос»
– Я счастлив, царица, что своим рассказом возбудил в тебе силу эроса.
Вы помните, что с самого начала пару сопровождали страстный эрос и хладнокровная прагма.
В античной культуре эрос рассматривался в целом как стремление к объединению с кем-то или чем-то извне для обретения полноты и гармонии.
- (все предложения)