Цитаты из русской классики со словом «Петра»
Оба
Петра Ивановича забегают на цыпочках.
Стародум. Ему многие смеются. Я это знаю. Быть так. Отец мой воспитал меня по-тогдашнему, а я не нашел и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали еще заражать людей столько, чтоб всякий считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного. Отец мой у двора
Петра Великого…
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой день празднованья памяти святых и славных апостолов
Петра и Павла был сделан первый приступ к сломке города".
— Так часа два? Не больше? — спросила она. — Вы застанете
Петра Дмитрича, только не торопите его. Да возьмите опиуму в аптеке.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами
Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Я намедни посылал в город к Ивану Афанасьичу воз муки и записку об этом деле: так они опять-таки отвечают, что и рад бы стараться для
Петра Александрыча, но дело не в моих руках, а что, как по всему видно, так вряд ли и через два месяца получится ваша квитанция.
— До известного предела. И манера и форма сватовства
Петра Петровича показали мне тотчас же, чего ему надобно. Он, конечно, себя ценит, может быть, слишком высоко, но я надеюсь, что он и меня ценит… Чего ты опять смеешься?
Таких примеров много в мире:
Не любит узнавать никто себя в сатире.
Я даже видел то вчера:
Что Климыч на-руку не чист, все это знают;
Про взятки Климычу читают,
А он украдкою кивает на
Петра.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон
Петра!
Рукопись
Петра Андреевича Гринева доставлена была нам от одного из его внуков, который узнал, что мы заняты были трудом, относящимся ко временам, описанным его дедом.
Он совсем окоченел от глупости и важности, произносит все екак ю: тюпюрь, обюспючюн,но тоже женился и взял порядочное приданое за своею невестой, дочерью городского огородника, которая отказала двум хорошим женихам только потому, что у них часов не было: а у
Петра не только были часы — у него были лаковые полусапожки.
— Я думаю, это — очень по-русски, — зубасто улыбнулся Крэйтон. — Мы, британцы, хорошо знаем, где живем и чего хотим. Это отличает нас от всех европейцев. Вот почему у нас возможен Кромвель, но не было и никогда не будет Наполеона, вашего царя
Петра и вообще людей, которые берут нацию за горло и заставляют ее делать шумные глупости.
И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный враг
Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет — и к Десне
Проворно мчится на коне.
Согбенный тяжко жизнью старой,
Так оный хитрый кардинал,
Венчавшись римскою тиарой,
И прям, и здрав, и молод стал.
Марина потеряла милости барыни за то, что познала «любовь и ее тревоги» в лице Никиты, потом
Петра, потом Терентья и так далее и так далее.
— Вы, верно, только ко мне одному и ходите и, кроме меня да
Петра Ипполитовича, у вас никого нет во всем Петербурге?
В этой, по-видимому, сонной и будничной жизни выдалось, однако ж, одно необыкновенное, торжественное утро. 1-го марта, в воскресенье, после обедни и обычного смотра команде, после вопросов: всем ли она довольна, нет ли у кого претензии, все, офицеры и матросы, собрались на палубе. Все обнажили головы: адмирал вышел с книгой и вслух прочел морской устав
Петра Великого.
Предположения
Петра Герасимовича были справедливы.
Для идейного сознания счастье или страдание
Петра и Ивана представляется счастьем или страданием народа.
Вы знаете, я уже два месяца тому назад начала принимать этого скромного, милого и достойного молодого человека,
Петра Ильича Перхотина, который здесь служит.
На морской карте Лаперуза 1787 года залив
Петра Великого называется заливом Виктории. Посредством Альбертова полуострова (ныне называемого полуостровом Муравьева-Амурского) и Евгениева архипелага (острова Русский, Шкота, Попова, Рейнеке и Рикорд) он делится на две части: залив Наполеона (Уссурийский залив) и бухту Герин (Амурский залив) [А. Мичи. Путешествие по Восточной Сибири. 1868, с. 350.].
В товарище Степушки я узнал тоже знакомого: это был вольноотпущенный человек графа
Петра Ильича***, Михайло Савельев, по прозвищу Туман.
Гром изящной кареты и топот удивительных лошадей Жюли произвели потрясающее впечатление в населении 5–й линии между Средним и Малым проспектами, где ничего подобного не было видано, по крайней мере, со времен
Петра великого, если не раньше.
Монгольская сторона московского периода, исказившая славянский характер русских, фухтельное бесчеловечье, исказившее петровский период, воплотилось во всей роскоши безобразия в графе Аракчееве. Аракчеев, без сомнения, одно из самых гнусных лиц, всплывших после
Петра I на вершины русского правительства; этот
Служил он у покойного
Петра Спиридоныча в частных приставах, — ну, и скопил праведными трудами копеечку про черный день.
Табунов ни у кого таких не было, как у
Петра.
Очень не любил собор святого
Петра.
Сейчас еще жив сапожник Петр Иванович, который хорошо помнит этого, как я уже рассказывал, действительно существовавшего углицкого крестьянина
Петра Кирилыча, так как ему сапоги шил. Петр Иванович каждое утро пьет чай в «Обжорке», где собираются старинные половые.
Не помню, у кого именно из нашей прислуги, чуть ли не у
Петра, были в этих местах родные, приезжавшие порой в наш город.
«Двоеданы» [«Двоеданы» — в очерках «Бойцы» Мамин-Сибиряк дает такое объяснение данного термина: «Это название, по всей вероятности, обязано своим происхождением тому времени, когда раскольники, согласно указам
Петра Великого, должны были платить двойную подать» (см. наст. собр. соч., т. I, стр. 550).], то есть раскольники, отличались вообще красотой, не в пример православному населению.
Под правым ухом у него была глубокая трещина, красная, словно рот; из нее, как зубы, торчали синеватые кусочки; я прикрыл глаза со страха и сквозь ресницы видел в коленях
Петра знакомый мне шорный [Шорный — связанный с изготовлением ременной упряжи, седел, уздечек и т. п. кожаных изделий.] нож, а около него скрюченные, темные пальцы правой руки; левая была отброшена прочь и утонула в снегу.
Раскол подорвал силы русской церкви, умалил авторитет иерархии и сделал возможной и объяснимой церковную реформу
Петра.
Она кинула быстрый взгляд в сторону
Петра, и что-то кольнуло ей сердце.
Не забудьте, что раскаяние
Петра Ильича произошло под влиянием призраков и чудовищ, которые ему мерещились в пьяном виде…
Его высокопревосходительство, Нил Алексеевич, третьего года, перед Святой, прослышали, — когда я еще служил у них в департаменте, — и нарочно потребовали меня из дежурной к себе в кабинет чрез
Петра Захарыча и вопросили наедине: «Правда ли, что ты профессор Антихриста?» И не потаил: «Аз есмь, говорю», и изложил, и представил, и страха не смягчил, но еще мысленно, развернув аллегорический свиток, усилил и цифры подвел.
В помещичьем деревенском доме никакая тайна долго держаться не может: скоро все узнали о связи молодого барина с Маланьей; весть об этой связи дошла, наконец, до самого
Петра Андреича.
— А ты напрасно, баушка, острамила своего
Петра Васильича, — вступился Родион Потапыч. — Поучить следовало, это верно, а только опять не на людях… В сам-то деле, мужику теперь ни взад ни вперед ходу нет. За рукомесло за его похвалить тоже нельзя, да ведь все вы тут ополоумели и последнего ума решились… Нет, не ладно. Хоть бы со мной посоветовались: вместе бы и поучили.
Старуха сейчас же приняла свой прежний суровый вид и осталась за занавеской. Выскочившая навстречу гостю Таисья сделала рукой какой-то таинственный знак и повела Мухина за занавеску, а Нюрочку оставила в избе у стола. Вид этой избы, полной далеких детских воспоминаний, заставил сильно забиться сердце
Петра Елисеича. Войдя за занавеску, он поклонился и хотел обнять мать.
Об Нарышкиных имею известие от брата
Петра из Прочного Окопа, — Нарышкин чуть было не задушил его, услышавши знакомый ему мой голос. Родственно они приняли моего Петра, который на год отправился по собственному желанию в экспедицию. Теперь они все в горах. Талызин уехал в Петербург и, кажется, не воротится, я этому очень рад. При нем я бы не поехал по приглашению Фонвизина.
Он изменился к Зарницыну и по задумчивости
Петра Лукича отгадал, что и тот после ухода Сафьяноса вернулся в свою комнату не с пустым карманом.
Она привела с собой Чичагова, и я долго не замечал их присутствия и не слышал и не видел ничего; только хохот
Петра Иваныча заставил меня опомниться.
— Но знает ли он об своей участи? — спросил тот
Петра Петровича.
Умер муж-то — она за границу: все итальянцы да французы пошли, баронов каких-то у себя завела; там и князя
Петра Александровича подцепила.
Только сидим мы еще полчаса — ни Марьи Павловны, ни
Петра Петровича!
— Ну, это мое дело, мсьё мой зверь. В таком случае я попрошу
Петра Васильевича… (Моего отца звали Петром Васильевичем. Я удивился тому, что она так легко и свободно упомянула его имя, точно она была уверена в его готовности услужить ей.)
— Проходите! — не вдруг сказал он. — Татьяна, ступай-ка, позови
Петра, живее!
— Вот, вот, вот… Я и говорю… Сергей-то Петровича я не знала… Понаслышке только. А вот
Петра Петровича — того даже очень часто видела. Именья, почитай, рядом были. Очень, оч-чень приятно, молодой человек… Похвально с вашей стороны.
Становой был приятель
Петра Николаича, он знал и исправника, и предводителя, и земского начальника, и следователя.
Выпили они; напились и чаю; только депутат тут один был: все около
Петра Гаврилыча лабзится; и душкой-то его называет, и християнскою-то добродетелью, — целоваться даже лезет.
Канцелярские чиновники сидят по местам и скребут перьями; среднее чиновничество, вроде столоначальников и их помощников, расселось где попало верхом на стульях, курит папиросы, рассказывает ходящие в городе слухи и вообще занимается празднословием; начальники отделений — читают газеты или поглядывают то на дверь, то на лежащие перед ними папки с бумагами, в ожидании
Петра Николаича.
Так вот оно как. Мы, русские, с самого
Петра I усердно"учим по-немецку"и все никакого случая поймать не можем, а в Берлине уж и теперь"случай"предвидят, и, конечно, не для того, чтоб читать порнографическую литературу г. Цитовича, учат солдат"по-русску". Разумеется, я не преминул сообщить об этом моим товарищам по скитаниям, которые нашли, что факт этот служит новым подтверждением только что формулированного решения: да, Берлин ни для чего другого не нужен, кроме как для человекоубивства.
Неточные совпадения
Еще не гласно бы, с ним говорить опасно, // Давно бы запереть пора, // Послушать, так его мизинец // Умнее всех, и даже князь-Петра! // Я думаю, он просто якобинец, // Ваш Чацкий!!!.. Едемте. Князь, ты везти бы мог // Катишь или Зизи, мы сядем в шестиместной.
— Петра-то Кирилыча? Так, махонького… А все-таки…
— Петр Семеныч, голубчик, не верьте вы ни единому слову Петра-то Васильича, — шепнула она. — Неспроста он улещал вас… Продаст.
Ассоциации к слову «Петра»
Предложения со словом «петра»
- Петра ещё кивали нам на прощание своими залитыми солнцем верхушками.
- Петра митрополита сама собою загорелась свеча на глазах у всех.
- Петра чудесным образом сбывались.
- (все предложения)
Дополнительно