Цитаты из русской классики со словом «россияне»
Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы;
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.
Но в городах, по деревням
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Всё те же; их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших
россиян.
Рассказы и болтовня среди собравшейся толпы, лениво отдыхавшей на земле, часто так были смешны и дышали такою силою живого рассказа, что нужно было иметь всю хладнокровную наружность запорожца, чтобы сохранять неподвижное выражение лица, не моргнув даже усом, — резкая черта, которою отличается доныне от других братьев своих южный
россиянин.
— Уважаю не как представитель класса, коему Карл Маркс исчерпывающе разъяснил динамику капитала, его культурную силу, а — как
россиянин, искренно желающий: да погибнет всяческая канитель!
Прохожий. Чувствительно вам благодарен. (Кашлянув.) Погода превосходная… (Декламирует.) Брат мой, страдающий брат… выдь на Волгу, чей стон… (Варе.) Мадемуазель, позвольте голодному
россиянину копеек тридцать…
Раскольниками называем мы всех
россиян, отступающих в чем-либо от общего учения греческия церкви.
Это по части немцев; а по части
россиян еще лучше.
Воспоминание о падении римской империи так огорошило воображение простодушных
россиян, что, несмотря на то, что после того состоялось открытие Америки и изобретение пороха, они все-таки лучше решаются лгать, нежели заблуждаться.
Когда
россиянин решится слово дать,
То без стыда ему не может изменять.
Расскажет повесть дальных стран,
Мстислава древний поединок,
Измены, гибель
россиянНа лоне мстительных грузинок...
— Но позвольте спросить вас, господин защитник
россиян: чем оправдаете вы пожар Москвы, этот неслыханный пример закоснелого невежества, варварства…
Они-то именно, по выражению г. Устрялова, «коснели в старых понятиях, которые переходили из рода в род, из века в век; спесиво и с презрением смотрели на все чужое, иноземное; ненавидели все новое и в каком-то чудном самозабвении воображали, что православный
россиянин есть совершеннейший гражданин в мире, а святая Русь — первое государство» (Устрялов, том I, «Введение», XXIX).
Очевидно, мы защищаем то выморочное пространство, которое после приказания Петра Великого: быть всем
россиянам европейцами, — так и осталось ненаполненным.
Он захотел познакомить меня с Николаем Михайловичем Шатровым, который был тогда в славе — и в светском обществе и в кругу московских литераторов — за стихотворение свое «Мысли
россиянина при гробе Екатерины Великой», [Впоследствии оно называлось иначе, а именно: «Праху Екатерины Второй»; под сим заглавием напечатано оно в третьей части «Стихотворений Н. Шатрова», изданных в пользу его от Российской академии.] в котором точно очень много было сильных стихов: они казались смелыми и удобоприлагались к современной эпохе.
Какое ваше, например, о происхождении
россиян сухое и маловажное объяснение!
Спрашиваю у всех
Россиян: было ли что-нибудь оскорбительное для человеческой гордости, что-нибудь тягостное для самолюбия в чувствах нашего беспредельного к Ней повиновения?
Начинаются они, разумеется, с того, что «благополучное состояние, которым все
россияне ныне пользуются, не оставляет ничего более желать, как только непоколебимости оного» («Чтения Московского общества истории», 1859, кн. I, см. стр. 91).
В великой России таких медов, как у нас, в Малороссии, варить не умеют: следовательно, мы — настоящие славяне, переименованные потом в
россиян…
О, как вожделенны для нас эти убежища старинного
россиянина, с их теремами и светлицами, с доброй, целомудренной женой и покорными детьми, с медами и наливками!
В киевлянах и других
россиянах отцы наши любили кровь славянскую, служили им, как друзьям и братьям, разили их неприятелей и вместо с ними славились победами.
На карточке было начертано карандашом: «Поздравьте! продал зерно сему благополучному
россиянину и тремтете пьем. Окончив обед, приближайтесь к нам».
— А если я не хочу извиняться перед вами, monsieur le Moscovite? [Господин
россиянин? (фр.).]
Мы, благочестивые
россияне, при всяком удобном случае жрем: на родинах — жрем, на поминках — жрем, на крестинах чавкаем, на именинах лопаем, на свадьбах трескаем и рады-радехоньки каждому случаю, коли он подает нам самый маленький повод собраться вкупе и пожрать.
По мнению
россиян, кто женится в мае, тот будет весь век маяться — и это справедливо.
Не нашел я в Мадриде за время, которое я провел в нем, ни одного туриста или случайно попавшего туда русского. Никто там не жил, кроме посольских, да и посольства-то не было как следует. Русское правительство после революции, изгнавшей Изабеллу в 1868 году, прервало правильные сношения с временным правительством Испании и держало там только"поверенного в делах". Это был г. Калошин, и он представлял собою единственного
россиянина, за исключением духовенства — священника и псаломщика.
Волокитство и ухаживанья тогда входили в «росписание часов дня» благопристойного
россиянина, чему и может служить наилучшим выражением «дневник Виктора Аскоченского», напечатанный в 1882 году в «Историческом вестнике».
В Холодне не сказали бы того, что я слышал лет десять тому назад в одном уездном городе от продавца вин, у которого спрашивал шампанского: «А что, батюшка, будем мы делать, когда вдова Клико помрет?» Пили, правда, много, очень много, но с патриотизмом — все свое доморощенное: целебные настойки под именами великих
россиян, обессмертивших себя сочинением этих питий наравне с изобретателями железных дорог и электрических телеграфов, и наливки разных цветов по теням ягод, начиная от янтарного до темно-фиолетового.
Председательствуя на церковных соборах, он всенародно являл себя главой духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей руки в знак особой милости, стремился внешне всеми способами возвыситься перед людьми, чтобы сильнее действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для
россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своей беспредельной покорностью монаршей воле.
С него хватит и всех
россиян вымазать в три колера, тело зеленым, рожи фиолетовым, а волосы пунцовым.
Председательствуя на церковных соборах, он всенародно являл себя главою духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил себе обряд целования монаршей руки в знак особой милости, стремился всеми наружными способами возвыситься перед людьми, чтобы сильно действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для
россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своею беспредельною покорностью монаршей воле.
Так называется у нас Фомина неделя, у древних же
россиян это имя носил праздник в честь весны, совпадавший по времени как раз с Фоминой неделей.
— Что се есть? — так начал владыка надгробие. — Что видим? Что делаем, о
россияне! Петра Великого погребаем.
Краковяне, сколько я могу судить по разнообразным встречам, вовсе не спешат заявлять своего негодования к нашему племени и даже зовут нас не
россиянами, а русскими или москалями.
А Гусман тотчас же побежал к имаму, «т. е. попу», и купил у него за 20 левков такую записку: «
Россиянин Василий пришед в Стамбул, т. е. Царьград, добровольно принял Магометов закон, научен молитвам и наречен именем Исляма».
В то время, когда на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все
россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.
— Стойте, стойте! Дайте мне разглядеть вас хорошенько, — продолжал он, поворачивая их, — какие же длинные на вас свитки! [Верхняя одежда у южных
россиян. (Прим. Н.В. Гоголя.)] Экие свитки! Таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы.
И, чтоб довоспитать русских людей для жизни, Омон создал в Москве некое подобие огромной, огненной печи и в ней допекал, дожаривал сыроватых
россиян, показывая им самых красивых и самых бесстыдных женщин.
— В университете учатся немцы, поляки, евреи, а из русских только дети попов. Все остальные
россияне не учатся, а увлекаются поэзией безотчетных поступков. И страдают внезапными припадками испанской гордости. Еще вчера парня тятенька за волосы драл, а сегодня парень считает небрежный ответ или косой взгляд профессора поводом для дуэли. Конечно, столь задорное поведение можно счесть за необъяснимо быстрый рост личности, но я склонен думать иначе.
Они писали, как можно было писать до нашествия татар, до сообщения
россиян с народами европейскими.
— И любви к отечеству, — перервал полковник. — Конечно, в этом вовсе не европейском поступке
россиян есть что-то непросвещенное, дикое; но когда я вспомню, как принимали нас в других столицах, и в то же время посмотрю на пылающую Москву… то, признаюсь, дивлюсь и завидую этим скифам.
Интрига моего романа основана на истинном происшествии — теперь оно забыто; но я помню еще время, когда оно было предметом общих разговоров и когда проклятия оскорбленных
россиян гремели над главою несчастной, которую я назвал Полиною в моем романе.
Сам «Собеседник» свидетельствует о важности, какую придавал им, говоря в своей заключительной статье: «Сии записки, собранные рукою истинного и нелицемерного любителя российского народа, дали сему изданию некоторую степень важности и сотворили оное книгою, полезною каждому
россиянину».
Воинство неверных, в грозной многочисленности представ очам
Россиян на валу крепости, хотело одним видом своим поразить их.
И видя, с каким умилением, с какою трогательною любовью доныне говорят
Россияне о Великой, будьте уверены, что народы чувствительны и благодарны против Царей добродетельных, и что память ваша, если вы заслужили любовь подданных, пребудет вовек священною.
Герой, прияв начальство, переменил все воинские распоряжения; отвергнул все малодушные осторожности, похожие на робость, и введенные в наших армиях чужеземными военачальниками. «Не рогатки, а огнь и меч защита ваша», — сказал он Российским легионам, и вдохновение геройства оживило их. Пошли — и с того времени каждый удар
Россиян был поражением для Оттоманов.
Но сии два Поэта не образовали еще нашего слога: во время Екатерины
Россияне начали выражать свои мысли ясно для ума, приятно для слуха, и вкус сделался общим, ибо Монархиня Сама имела его и любила нашу Словесность; и если Она Своими ободрениями не произвела еще более талантов, виною тому независимость Гения, который один не повинуется даже и Монархам, дик в своем величии, упрям в своих явлениях, и часто самые неблагоприятные для себя времена предпочитает блестящему веку, когда мудрые Цари с любовию призывают его для торжества и славы.
Так, она скажет
Россиянам: «Во дни Екатерины Румянцев открыл вам тайну всегда побеждать неверных, малым числом бесчисленность; усевать поля трупами их и сохранять целость рядов ваших!» — Если таланты изъясняются сравнением, то Задунайского можно назвать Тюреном России.
Одни
Россияне могли ободрить унылые легионы Австрийские; один Рымникский мог принести славу и счастие в стан их — и принес.
Истина сильнее воображения; чувство разительнее красноречия — и ваше сердце, о
Россияне, возвысит действие моего слабого таланта.
Екатерина хотела узнать сего полубога
Россиян, и все дела, все законы Его, вместе с древнейшими летописями нашего государства, были предметом Ее живейшего любопытства.
Твердейшие опоры ее пали; воинство унывало; страшные Янычары страшились одного имени
Россиян; море, отверстое для наших флотов, всякий день могло представить очам Султана флаг Екатерины…
Неточные совпадения
Да и помимо того, разве такого"
россиянина", в какого складывался Тургенев еще к 40-м годам, могла захватывать тогдашняя русская жизнь?
Предложения со словом «россиянин»
- Девальвация 1998 года, кризис 2014 года, когда резко рухнул рубль, – всё это для большинства россиян стало большим личным потрясением.
- Молчал и о том, что в частных компаниях цены за слепок кармы сразу бы подскочили вдвое, а то и втрое, что закрывало возможность перерождения беднякам, а это несколько миллионов россиян.
- Попыткам фальсификации истории способствует поверхностное знание молодым поколением россиян отечественной истории.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «россиянин»
Значение слова «россияне»
Россияне (ед. ч. россиянин, россиянка) — политоним, совокупное название граждан России вне зависимости от их этнической принадлежности. Термин известен с начала XVI века, пройдя с тех пор существенную эволюцию значения. Своё современное значение — гражданин Российской Федерации независимо от национальной принадлежности — он получил в 1990-е годы. По аналогии, на территории ряда новых независимых государств распространились похожие по смысловому наполнению политонимы: кыргызстанцы, казахстанцы, узбекистанцы, латвийцы, эстоноземельцы и др. (Википедия)
Все значения слова РОССИЯНЕ
Афоризмы русских писателей со словом «россиянин»
- Силы такой не найти, которая б вытрясла из россиян губительную склонность к искусствам…
- Европа новое давленье ощущает.
Россиянин брега вечерни посещает:
Его отважный взор изображает Рен.
Очаков с Хотиным дымится раздроблен.
Встают, чтоб ниже пасть, разгневанные шведы;
Из прусских сильных рук исторжены победы,
Луны бледнеет свет: уже ее рога
Ломает сильная Румянцева рука.
- Сердечное убеждение, что святая Русь достигнет некогда высочайшей степени благоденствия, что не вотще дарованы русскому народу его чудные способности, его язык, богатейший и сладостнейший между всеми европейскими, что предопределено россиянам быть великим, благодатным явлением в нравственном мире…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно