Цитаты из русской классики со словом «пансионерка»
Соблазненная чуть ли не тройной против назначенной за
пансионерку платой, чопорная начальница этого аристократического московского пансиона склонилась на просьбы г-жи Вацлавской и согласилась принять в число своих воспитанниц ее незаконную дочь, в метрическом свидетельстве которой, к довершению ужаса г-жи Дюгамель, было сказано, что девочка крещена в церкви Рязанского острога.
Пансионерка расцеловала сестру за комнату, за дарованную ей свободу, за конфекты, за ленты, которыми ее дарила госпожа Мечникова, и водворилась на жительство в ее квартире.
Что касается пансиона Хионии Алексеевны, то его существование составляло какую-то тайну: появлялись
пансионерки, какие-то дальние родственницы, сироты и воспитанницы, жили несколько месяцев и исчезали бесследно, уступая место другим дальним родственницам, сиротам и воспитанницам.
— Russenkinder, ihr habt Besuch! (“Маленькие русские, к вам пришли!”) Это истопница Мария влетела в пустой класс, где мы, сестра Ася и я, единственные оставшиеся в пансионе
пансионерки, равнодушно перевертываем листы наших хрестоматий в ожидании завтрашней, ничего не обещающей, Пасхи.
Это была не шуточная угроза. Господина Орлика боялись даже самые бесстрашные из
пансионерок. Всегда изысканно вежливый, он никогда не бранил девочек, но зато относительно наказаний был неумолимо строг и наказывал вверенных ему воспитанниц за малейший проступок.
Представь себе, chere Claudine, юношу в полном значении этого слова, хорошенького собой, с пылкими и благородными чувствами, которые у него выражаются даже в его прекрасных черных глазах: он влюблен, и влюблен страстно, в молоденькую девушку, Мари Ступицыну, которая тоже, кажется, его обожает, и знаешь, как обыкновенно обожают
пансионерки.
Мне кажется, вы Аглаю Ивановну за барышню или за
пансионерку какую-то принимаете; я уже про это ей говорил; она, кажется, согласилась.
Редко судьба сталкивала его с женщиною в обществе до такой степени, чтоб он мог вспыхнуть на несколько дней и почесть себя влюбленным. От этого его любовные интриги не разыгрывались в романы: они останавливались в самом начале и своею невинностью, простотой и чистотой не уступали повестям любви какой-нибудь
пансионерки на возрасте.
Говорят, что императрица, встретив раз в доме у одного из своих приближенных воспитательницу его детей, вступила с ней в разговор и, будучи очень довольна ею, спросила, где она воспитывалась; та сказала ей, что она из «
пансионерок воспитательного дома».
— Это сумасшествие! — воскликнул он. — Девочка…
пансионерка, и та того не сделает. Помилуйте, Полина!
Из рассказов «
пансионерок» Матильды Карловны, которых он в этот вечер положительно залил шампанским, Иван Корнильевич узнал все подробности самоубийства Клодины, а Ядвига, как звали брюнетку, с первых шагов Клавдии Васильевны в «притоне» принявшая в ней участие — показала ему даже фотографическую карточку, оставшуюся в узелке несчастной, которую молодая девушка до сих пор без слез не могла вспомнить.
Если вы наслушались рассказов о том, что хозяйки обкрадывают своих
пансионерок, вводят их в долги, держат их у себя в неволе — это все фантазия, одна фантазия…
Пребывание в течение нескольких дней в притоне любви пройдет незамеченным! — так, по крайней мере, думала она, тем более что хозяйка притона, считая ее гостьей своей постоянной
пансионерки, не спешила с исполнением нужных формальностей, и Феклуша, с чувством необычайного удовольствия, ощупывала в кармане своего платья свой паспорт, который хозяйка не успела у нее взять.
— Так теперь мне осталось сидеть в подвале только 72 дня, да нынешний вечер. Я один день уж вычеркнула, — ведь я сделала табличку, как делают
пансионерки и школьники, и вычеркиваю дни. Как весело вычеркивать!
Она величественна в своем черном платье, с желтым дряблым лицом, с темными мешками под глазами, с тремя висящими дрожащими подбородками. Девицы, как провинившиеся
пансионерки, чинно рассаживаются по стульям вдоль стен, кроме Жени, которая продолжает созерцать себя во всех зеркалах. Еще два извозчика подъезжают напротив, к дому Софьи Васильевны. Яма начинает оживляться. Наконец еще одна пролетка грохочет по мостовой, и шум ее сразу обрывается у подъезда Анны Марковны.
— Ваша повесть, — продолжал он, уже прямо обращаясь к Вихрову, — вместо исправления нравов может только больше их развратить; я удивляюсь смелости моей сестрицы, которая прослушала все, что вы читали, а дайте это еще какой-нибудь
пансионерке прочесть, — ей бог знает что придет после того в голову.
А он, приехавши в свое поместье, вообразил, что не только оно, но и все, что в нем живет, — его собственность. На правах какого-то родства, которого и назвать даже нельзя, и еще потому, что он видел нас маленьких, он поступает с нами, как с детьми или как с
пансионерками. Я прячусь, прячусь и едва достигла того, что он не видит, как я сплю, о чем мечтаю, чего надеюсь и жду.
Я стою в середине, между двумя центральными упорами сводов, и поглядываю через головы вперед и влево. Служба идет в правом приделе, а перед левым двумя рядами стоят
пансионерки Конопацких. Вижу сбоку фигуру Екатерины Матвеевны, и вот — характерная рыжая коса Кати под котиковою шапочкой… Здесь! Сразу все вокруг становится значительным и прекрасным. Я слежу, как она крестится и кланяется, как шепчется с соседкой-подругой. Какая стройная, как выделяется своим изяществом из всех
пансионерок!
В начале десятого часа к старшим
пансионеркам должен был придти учитель музыки, к младшим — священник, настоятель городского собора, преподававший девочкам Закон Божий.
— На что мне награда, батюшка, я и без награды скажу. Благодарствуйте, мы и так вами много довольны, — и, низко кланяясь, она удалилась в дортуар звать
пансионерок.
— Так вот оно что, — произнес он строго, выслушав юную
пансионерку. — Я ошибся, думая, что одним переселением из родительского дома в пансион мог уже повлиять на дурной характер Стогунцевой. Оказывается, барышне нужны более крутые меры. Извольте, сударыня, следовать за мной, — своим обычным вежливым тоном обратился он к Тасе.
Немудрено, что посещения господин Орлика ждали с лихорадочным нетерпением, чтобы узнать от него о маленькой
пансионерке.
Этого было совершенно достаточно, чтобы юная
пансионерка окончательно убедилась, что князь Облонский ее суженый и к тому же избранник ее матери.
В этот вечер вернувшиеся из сада
пансионерки хватились Милки и бросились искать ее.
И, сказав это, директор пансиона вышел из столовой, оставив детей одних. В ту же минуту
пансионерки зажужжали и засуетились, как шумный рой пчелок.
Наконец, ведь могли узнать о существовании Ирены родители других учениц — мог выйти скандал, который нанесет неизмеримо большой ущерб репутации ее пансиона. Она все эти годы трепетала, но раз уже согласилась принять, то не решалась без причины уволить
пансионерку.
— Одеты! Одеты! Я их покличу в классную. В эту пору они завсегда одеты бывают, — обрадовалась глухая в полной уверенности, что ее спрашивают — готовы ли
пансионерки.
Дамы, как известно, в генеральских чинах, — не
пансионерки, не разболтаются.
Те еще крепко спали, несмотря на то, что было уже половина десятого. Да не только они, но спали и господин Орлик, и Анна Андреевна — каждый в своей комнате, спала Сова в своем дупле, как прозвали старшие
пансионерки комнату классной дамы, спала горничная Ирина в умывальной комнате на клеенчатом диване, словом — спали все.
Вследствие этого эпизода положение Боброва, приглашенного в Облонское в качестве технолога, совершенно изменилось — он сделался другом дома. О нем иначе не говорили в этой семье, как с восторженной похвалой, а потому нет ничего удивительного, если в пылком сердце юной
пансионерки выросла любовь, посеянная ранее.
Когда же m-lle Орлик очень серьезно заявила ему, что кошка принадлежит одной из
пансионерок и что ее украли у них из пансиона и пригрозила полицией, — хозяин балагана видимо смешался и сказал, что он ничего не знает, и что кошку ему принес его ученик «Король воздуха», за которым и послал тотчас же.
— Очень глупо желать неприятностей вашему директору, — строго произнесла Анна Андреевна и, встав из-за стола, пошла в комнату Настасьи Аполлоновны, где они обе за чашкой кофе поверяли друг другу все свои горести и неприятности, причиненные им
пансионерками.
Ровно в восемь часов снова ударил большой колокол. Это глухая кухарка, готовившая для
пансионерок обед, звонила к утреннему чаю.
Пансионерки сделали низкий реверанс директору и во все глаза смотрели на новенькую.
В небольшой комнате, куда привела ее надзирательница, стояло несколько умывальников, подле которых плескались и мылись
пансионерки.
И тотчас же, лишь только фигура учителя скрылась за дверью,
пансионерки шумной толпой окружили Тасю.
— Зачем лгать! — беспечно сказал он, пожимая плечами, — кошку дала мне маленькая девочка, которая была зла на горбатую
пансионерку за то, что ее наказали без гулянья. Горбатую зовут Карлуша, кошку — Милка; если она ваша — берите ее… Без полиции берите. A я больше ничего не знаю.
Уже давно прозвучал колокол, призывающий
пансионерок ко сну, давно стихли голоса в пансионе, Тася все сидела и думала свою горькую думу.
Злость на него, на «злых девчонок», как она называла
пансионерок, наполняла теперь до краев её маленькое сердечко.
— Ха, ха, ха, ха! — покатывались со смеха
пансионерки.
Но лишь только девочка собралась взять ее, как шляпа моментально исчезла и очутилась на голове Ярышки. Некоторые из
пансионерок залились веселым смехом и шумно одобряли ловкость Ярош.
— Ах! так вот ты какая! Таки вот она какая, девочки! — кричали взбешенные
пансионерки.
Из моих
пансионерок самая милая, симпатичная — Аннушка. Я на нее надеялась, как на каменную стену. Думала я: побудет она еще месяц, другой, отыщу ей место, устрою, и с Богом!
Неизвестно чем бы кончилась эта ссора, если бы в комнату не влетела надзирательница, которую звали Настасьей Аполлоновной и которую
пансионерки прозвали Совой — за её огромные выпученные круглые глаза, очень похожие на глаза этой птицы.
Девочки ходили торжественные и притихшие, зная, что это совещание является неспроста, и что их ждет что-нибудь, новое и необычайное. Наконец, ровно в девять часов вечера, когда большой колокол ударил свой обычный призыв к чаю, двери директорской комнаты распахнулись, и господин Орлик вышел в столовую, где находились
пансионерки. В руках он нес большой темный мешок, перевязанный бечевкой. Лицо директора было сухо и серьезно.
Большой колокол был привешен в темной прихожей пансиона, в углу за верхними платьями
пансионерок, и если влезть на вешалку, то можно было рукой достать до его железного языка.
— Ай, ай, ай, как не стыдно! — качая головой, произнес Васютин и, оглядев внимательным взором девочку, отвернулся от неё, принявшись объяснять младшим
пансионеркам, какие моря существуют на белом свете и каким странам принадлежат они.
Вслед за остальными прибежал господин Орлик, который, тщательно расследовав дело, старался изо всех сил успокоить
пансионерок и втолковать им, что никакого пожара нет и в пансионе все обстоит благополучно.
Только две
пансионерки по-прежнему терпеть не могли маленькой Стогунцевой, и она в свою очередь платила им тем же.
Учитель, приняв замечание Гусыни за новую насмешку над ним, окончательно вышел из себя и теперь кричал что-то, чего нельзя было расслышать за веселым хохотом
пансионерок. И весь этот шум покрывало по-прежнему неумолкаемое и пронзительное, как свисток: «Бэ-Бэ-Бэ!» Фимочки.
Синонимы к слову «пансионерка»
Предложения со словом «пансионерка»
- – Я всегда принадлежала к этой вере, государь, – отвечала юная пансионерка.
- Наши молоденькие пансионерки, хотя и находятся под нашим надзором и попечением, принадлежат свету.
- Они пели дуэтом, и, по правде сказать, она поёт лучше, чем обычно поют пансионерки.
- (все предложения)
Значение слова «пансионерка»
Дополнительно