Цитаты из русской классики со словом «аллах»
— Кунак Георгий… ты урус, ты христианин и не поймешь ни нашей веры, ни нашего
Аллаха и его пророка… Ты взял жену из нашего аула, не спросясь желания ее отца…
Аллах наказывает детей за непокорность родителям… Марием знала это и все же пренебрегла верою отцов и стала твоею женою… Мулла прав, не давая ей своего благословения…
Аллах вещает его устами, и люди должны внимать воле
Аллаха…
Будут там петь и играть, и позорить тебя, сын мой любезный, грозный хан для неверных, милосердный царь ко всем, чтущим
Аллаха и его святого пророка».
— Ты слышал, Хаджи, как щебетала ласточка, залетевшая к нам из райских кущ
Аллаха? Предвечный послал нам одного из своих ангелов мира. Не нам, верным мусульманам, противиться воле Его… Дитя право. Мир да почиет над кровлями саклей наших. Дай твою руку!
Она говорит о том, что
Аллах Акбар и Магомет его пророк, что много зла и бедности на земле и что люди должны быть милостивы и справедливы друг к другу».
— Ай-яй, нехоруша! Бульна нехоруша! На всем смеялся! Селовеком смеялся, Магоммедом смеялся,
аллахом смеялся — чито бульша остался-та? Ай-яй, русска шалтай-балтай нехоруша язык!
Где-то в Коране
Аллах повелевает пророку взирать на «строптивых» как на мышей, делать им добро и проходить мимо, — немножко гордо, но верно.
«Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине, полуденный намаз в городе Арзруме; пред захождением солнца творил намаз в городе Карсе, а вечерний намаз в Тифлизе.
Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай бог, чтоб я стал жертвою белого коня, он скакал быстро, как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору: Маулям (создатель) дал Ашику крылья, и он прилетел на свадьбу Магуль-Мегери».
У Бога нет детей, упорно на все лады повторяется в Коране, ни Сына, ни сынов, ибо между
Аллахом и тварью существует абсолютное, непреодолимое расстояние.
—
Аллах сохранил меня, чтобы предостеречь тебя, могущественный повелитель.
О, как я понимаю «пророка», с саблей, на коне: велит
Аллах, и повинуйся «дрожащая» тварь!
О, как я понимаю «пророка», с саблей, на коне: велит
Аллах, и повинуйся, «дрожащая тварь»!
Аллах спаси тебя, Леила!
Ты гостя лаской подарила;
И от отца тебе поклон
За то привез с собою он.
— Должен быть бог един для всех, коли всеми чуется: стало быть, не
Аллах, не Кереметь, а почему же Саваоф?
— Поверь мне,
аллах для всех племен один и тот же, и если он мне позволяет любить тебя, отчего же запретит тебе платить мне взаимностью?
Он был и вызывающ, и могуч,
И даже, наконец, из темных туч
Святое имя это раздавалось,
«
Аллах,
Аллах!» — повсюду повторялось.
— Я усну?
Аллах керим! Могу ли я уснуть, когда на меня глядят такие глазки?
Придавленные чувствуют, что все они — одна огромная, братская стихия, что нет никаких разъединяющих Христосов, Будд,
Аллахов, нет каких-то священных Франций, Германий, Индий, Китаев, что все это обман.
«Такова воля
Аллаха…» — вот роковые слова, которые гнездились под меховыми рваными треухами.
— А ведь вы и меня на грех навели, — проговорил он. — Ха-ха… Нашли волков!.. Я и позабыл совсем, что сегодня у инородцев праздник.
Аллах им послал веселую скотинку, вот они и поют! Огонек-то видите на берегу? — там идет пир горой.
— Что тут сказать! — возразил Лежнев, — воскликнуть по-восточному: «
Аллах!
Аллах!» — и положить в рот палец от изумления — вот все, что можно сделать. Он уезжает… Ну! дорога скатертью. Но вот что любопытно: ведь и это письмо он почел за долг написать, и являлся он к тебе по чувству долга… У этих господ на каждом шагу долг, и все долг — да долги, — прибавил Лежнев, с усмешкой указывая на post-scriptum.
Всесильной волею
аллаха,
Дающего нам зной и снег,
Мы возвратились с Чатырдаха
Благополучно на ночлег.
Все налицо, все без увечья:
Что значит ловкость человечья!
А признаюсь, когда мы там
Ползли, как мухи, по скалам,
То мне немного было жутко:
Сорваться вниз плохая шутка!
— А я, видит
аллах, боюсь точно так же, как боюсь и вашего отца в картах.
Аллах сердит будет!» Исай Фомич упрямо и высокомерно засветил в своем уголку свечку и начал работать, видимо показывая, что ни во что не считает праздник.
— Город торговый, но весьма интеллигентный!.. Например, э-э-э… директор гимназии, прокурор… офицерство… Недурен также исправник… Человек, как говорят французы, аншантэ. [очаровательный (франц.: enchanteur)] А женщины!
Аллах, что за женщины!
Указывают также на Игнатия Лойолу, во время болезни почувствовавшего призвание к основанию ордена; на Магомета, в припадках падучей болезни слышавшего призвание
Аллаха; на аскетов, которых духовные созерцания происходили именно от истощения ими плоти своей, и т. д.
Телятев. Это уж одному
Аллаху известно.
— Так, господин… Но это был не крик шайтана, клянусь могуществом
Аллаха, это человек взывал о помощи. — Смуглый горец покосился в беспросветную тьму ночи.
— Ты уруска, я лезгинка… Ты христианка… Гуль-Гуль правоверная, так что же! Ты дочка брата Гуль-Гуль, а
Аллах один у Урусов и правоверных. Гуль-Гуль любит тебя, потому что Гуль-Гуль — тетка тебе. Полюби Гуль-Гуль, если можешь.
— Слушай, старик: слово правоверного так же непоколебимо, как и закон
Аллаха. Берегись оскорблять меня. Ведь и мой тюфенк (винтовка) бьет без промаха.
— Слава
Аллаху и Магомету — Пророку его! — вырывался по временам из груди ее молитвенный шепот.
— Мой Израэл… Мой единственный, дарованный и отнятый у меня
Аллахом! Тебя я вижу в этом ребенке!..
Не на шутку струсил бай, чтоб служители
аллаха не проведали про тайную его торговлю. Тогда беда, со света сживут, а в степях, чего доброго, либо под пулю киргизов, либо под саблю трухмен попадешь.
— Храни тебя
Аллах попасть в дом наиба, моя легкокрылая горлинка, — произнес дедушка с волнением. — Бек-Мешедзе не может простить своему сыну и твоему отцу его поступка.
Аллах ведает, каким оскорблениям ты можешь подвергнуться в их доме, дитя!
— Харрабаджа! [Харрабаджа — воинственный, восторженный крик у горцев.] — безумно крикнул Абрек, и его воинственный крик далеко раскатился зловещим эхо по горным теснинам. — Харрабаджа! Велик
Аллах и Магомет, пророк его… Будь благословен на мудром решении, ага-Бекир!.. Теперь я насыщусь вполне моим мщением!.. Князь горийский попомнит, как он оскорбил вольного сына гор. Князь горийский — завтра же найдет в саду труп своей дочери! Харрабаджа!
— Хороший, открытый взгляд… — произнес он, кладя мне на лоб свою тяжелую руку. — Да останется он, волею
Аллаха, таким же честным и правдивым во всю жизнь… Благодаренье
Аллаху и пророку, что милосердие их не отвернулось от дочери той, которая преступила их священные законы… А ты, Леила-Зара, — обратился он к девушке, — забыла, должно быть, что гость должен быть принят в нашем ауле, как посол великого
Аллаха!
— Алейкюм-селям! — произнес хорошо знакомый мне голосок Гуль-Гуль. — Господина нет дома, он уехал с матерью в соседний аул и не вернется до ночи. Мы одни с сестрой… Обычай гостеприимства велит нам принять тебя, путник. С именем
Аллаха и чистыми помыслами, входи в нашу саклю.
Недаром по адату известно, что гость, посланный
Аллахом, вестник мира.
— Слушай, кунак [Кунак — друг, приятель.] Магомет, — вырвалось у него в одну из таких бесед, — тебе нечего беспокоиться за твою дочь: она счастлива, ей хорошо здесь, наша вера стала ей родной и близкой. Да и поправить сделанного нельзя… Не беспокой же ты даром мою княгиню. Видит Бог, она не переставала быть тебе покорной дочерью. Передай это своему мулле, и пусть он поменьше заботится о нас, да поусерднее молится
Аллаху.
А не знаешь того, солнце земли, тень
Аллаха, что она, как только ты из ее пустынных чертогов уедешь, шлет за погаными гяурами и с ними, на посмех тебе, веселится».
— У меня была и другая дочь, такая же прекрасная и добрая, но волею
Аллаха она в раю… — тихо произнес он.
— И урусы, и мусульмане, все люди равны перед лицом
Аллаха! — раздался во мгле гортанный голос Керима.
А говорил он много и долго… Говорил все об одном и том же: о том, как упрекает и стыдит его при каждой встрече старик-мулла за то, что он отдал свою дочь «урусу», [Горцы называют русских и грузин, вообще христиан — урусами.] что допустил ее отречься от веры
Аллаха и спокойно пережил ее поступок.
— Чудесный старик ага-Магомет, да продлит
Аллах его род до конца Вселенной! — почтительно произнес молодой горец.
— Будущее известно одному
Аллаху! — изрекла дочь наиба торжественно. — Но если
Аллах Предвечный пожелает открыть моим мыслям истину, ты узнаешь ее, джигит, — добавила она своим глухим, неприятным голосом, обращаясь ко мне, и на миг ее горящие глаза остановились на моем лице.
— Кто ты, назовись, во имя
Аллаха, если ты жив! — крикнул горец — уже по-русски.
— Ну, ладно! Волею
Аллаха, нашли мы тебя, мальчуган, на тропинке, взять с тебя нечего… Не душить же тебя из-за твоих лохмотьев. Давай два абаза и проваливай к шайтану.
— Спасибо тебе, малютка. Храни тебя
Аллах за это, белая птичка из садов рая!
Но сестра его встала, сняла со стены сааз и отдала ему; тогда он поднял глаза к небу и сотворил такую молитву: «О! всемогущий
Аллах! если я должен достигнуть до желаемой цели, то моя семиструнная сааз будет так же стройна, как в тот день, когда я в последний раз играл на ней».
Ашик сбросил верхнее платье и поплыл; переправившись, глядь назад — о горе! о всемогущий
Аллах!
— Будь благословенна
Аллахом, госпожа, за твою доброту, — сурово произнес старик и остановил ласковый и грустный взгляд на дочери.
Предложения со словом «аллах»
- Плати гостевую пошлину, деловую пошлину и пожертвуй на украшение мечетей во славу аллаха, который сохранил тебя в пути от разбойников.
- – Ну вот, мы наконец дома. Клянусь аллахом, нас ожидают здесь удача и счастье.
- – Аллах свидетель, я сделал всё, что было в моих силах, но должен признаться, что не питаю особых надежд на исцеление вашей матушки.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «аллах»
Значение слова «аллах»
АЛЛА́Х, -а и АЛЛА́, нескл., м. Наименование бога у мусульман. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова АЛЛАХ
Дополнительно