Цитаты из русской классики со словом «Ермолай»
— А что ваши свиньи? — спросил, помолчав, Ермолай.
— Ну, здравствуйте, Ермолай Григорьевич, из каких мест господь несет?
Но когда до нее дошло, что Ермолай называет Егорку крестным сынком и вообще вышучивает его, это до такой степени взволновало ее, что однажды она, как разъяренная, бросилась на своего случайного любовника.
Его имя было Ермолай, но звали его с юности за удаль Ермаком.
Пауза. Голос в дверь со двора: «Ермолай Алексеич!..»
— Да ты-то разе прокурор?.. Ах, Ермолай, Ермолай… Дыра у тебя, видно, где-нибудь есть в башке, не иначе я это самое дело понимаю. Теперь в свидетели потащат… ха-ха!.. Сестра милосердная ты, Ермошка…
Просматривая Пепкину работу, я несколько раз вопросительно смотрел на автора, — кажется, мой бедный друг серьезно тронулся. Всех листов было шесть, и у каждого свое заглавие: «Старосветские помещики», «Ермолай и Валетка», «Максим Максимыч» и т. д. Дальше следовало что-то вроде счета из ресторана: с одной стороны шли рубрики, а с другой — цифры.
— Ермолай Иванович! — восторженно кричал Алексей. — Соревнование — так?
— Да что ж ты ничего не говоришь, словно пень? — продолжал Ермолай, обращаясь к брату, который не двигался с места. — Зачем пожаловал сюда, чего те от нас надо?.. Да говори же, дьявол! Аль взаправду глотку-то заколотили тебе на деревне?..
Теперича, матушка, оба эти благодетеля, Самоквасов Тимофей Гордеич и Панков Ермолай Васильич, ровно сговорились, читалок на «годовую» просят по ихним покойникам.
— Какими это судьбами не в урочное время пожаловал к нашему убожеству? — тихо промолвила мать Филагрия. — В прежние годы летом всегда приезжал, а теперь вдруг перед Масленицей. Уж здоровы ли все, Ермолай Васильич и домашние его?
Дворник Ермолай с балалайкой прошел мимо, взглянул на него и пожал плечами… Через минуту он опять прошел мимо и опять пожал плечами.
Обозленный Ермолай Ильин подал жалобу — один, от своего лица, с перечислениями всего того, что творила Салтычиха, но и его жалоба, как и жалобы прежних дворовых, была признана «изветом». Ильин, по наказании кнутом, был возвращен помещице и вскоре умер. Племянник гайдука Хрисанфа, любивший, задушенную барыней Марью, запил с горя и сгрубил Дарье Николаевне. Он был за это утоплен в сажалке для рыбы.
Мы дошли до Льгова. И Владимир, и Ермолай, оба решили, что без лодки охотиться было невозможно.
— Что ж? лошадей нанять в Тулу прикажете? — пристал ко мне Ермолай.
Вошедший на минутку Ермолай начал меня уверять, что «этот дурак (вишь, полюбилось слово! — заметил вполголоса Филофей), этот дурак совсем счету деньгам не знает», — и кстати напомнил мне, как лет двадцать тому назад постоялый двор, устроенный моей матушкой на бойком месте, на перекрестке двух больших дорог, пришел в совершенный упадок оттого, что старый дворовый, которого посадили туда хозяйничать, действительно не знал счета деньгам, а ценил их по количеству — то есть отдавал, например, серебряный четвертак за шесть медных пятаков, причем, однако, сильно ругался.
Ермолай принадлежал одному из моих соседей, помещику старинного покроя.
Ермолай не возвращался более часу. Этот час нам показался вечностью. Сперва мы перекликивались с ним очень усердно; потом он стал реже отвечать на наши возгласы, наконец умолк совершенно. В селе зазвонили к вечерне. Меж собой мы не разговаривали, даже старались не глядеть друг на друга. Утки носились над нашими головами; иные собирались сесть подле нас, но вдруг поднимались кверху, как говорится, «колом», и с криком улетали. Мы начинали костенеть. Сучок хлопал глазами, словно спать располагался.
Наконец мы, однако, сошлись с ним на двадцати рублях. Он отправился за лошадьми и чрез час привел их целых пять на выбор. Лошади оказались порядочные, хотя гривы и хвосты у них были спутанные и животы — большие, растянутые, как барабан. С Филофеем пришло двое его братьев, нисколько на него не похожих. Маленькие, черноглазые, востроносые, они, точно, производили впечатление ребят «шустрых», говорили много и скоро — «лопотали», как выразился Ермолай, но старшому покорялись.
— Можно, — ответил Ермолай с обычной своей невозмутимостью. — Вы про здешнюю деревню сказали верно; а только в этом самом месте проживал один крестьянин. Умнеющий! богатый! Девять лошадей имел. Сам-то он помер, и старший сын теперь всем орудует. Человек — из глупых глупый, ну, однако, отцовское добро протрясти не успел. Мы у него лошадьми раздобудемся. Прикажите, я его приведу. Братья у него, слышно, ребята шустрые… а все-таки он им голова.
Ермолай сидел ко мне спиною и подкладывал щепки в огонь.
— Поедемте-ка в Льгов, — сказал мне однажды уже известный читателям Ермолай, — мы там уток настреляем вдоволь.
— Я свою-то, жену-то, прогоню на тот случай, — продолжал Ермолай… — Право-ся.
«Бе-е-ги, бе-е-ги! — с усилием, словно косноязычный, залепетал замиравший охотник, — родимый, береги!» Ермолай выстрелил… раненый беляк покатился кубарем по гладкой и сухой траве, подпрыгнул кверху и жалобно закричал в зубах рассовавшегося пса.
— Муж мой. (Ермолай улыбнулся про себя.) А разве вам барин говорил обо мне? — прибавила Арина после небольшого молчанья.
Я заворочался на сене. Ермолай встал и подошел ко мне.
Ермолай стрелял, как всегда, победоносно, я — довольно плохо, по обыкновению.
А уж это последнее дело, как выражался Ермолай.
— Пойду сыщу брод, — продолжал Ермолай с уверенностью, как будто во всяком пруде непременно должен существовать брод, — взял у Сучка шест и отправился в направлении берега, осторожно выщупывая дно.
Пока Ермолай жарил в золе картофель, я успел задремать…
— Вот, извольте, — промолвил Ермолай, — лошади у него есть, и он согласен.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял Сучок и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине лодки; Ермолай поместился спереди, у самого носа. Несмотря на паклю, вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
Мельничиха встала и исчезла во мраке. Ермолай запел вполголоса...
— Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся.
— Эх ты, Филофей, прямой Филофей! — выкликнул наконец Ермолай и, уходя, в сердцах хлопнул дверью.
— Нет, — промолвил наконец Ермолай, — дело неладно: надо достать лодку… Пойдемте назад в Льгов.
Ермолай был человек престранного рода: беззаботен, как птица, довольно говорлив, рассеян и неловок с виду; сильно любил выпить, не уживался на месте, на ходу шмыгал ногами и переваливался с боку на бок — и, шмыгая и переваливаясь, улепетывал верст пятьдесят в сутки.
— Барин-то, кажется, заснул, — промолвил Ермолай после небольшого молчания. — Ты к лекарю не ходи, Арина: хуже будет.
И пойдет Ермолай с своим Валеткой в темную ночь, через кусты да водомоины, а мужичок Софрон его, пожалуй, к себе на двор не пустит, да еще, чего доброго, шею ему намнет: не беспокой-де честных людей.
Ермолай беспрекословно согласился.
— Велика беда! — подхватил Ермолай. — Паклей заткнуть можно.
К кушаку привязывались два мешка: один спереди, искусно перекрученный на две половины, для пороху и для дроби, другой сзади — для дичи; хлопки же Ермолай доставал из собственной, по-видимому неистощимой, шапки.
Наконец, к неописанной нашей радости, Ермолай вернулся.
— Да разве вы сами в Тулу поедете? — осведомился Ермолай.
Но Ермолай никогда больше дня не оставался дома; а на чужой стороне превращался опять в «Ермолку», как его прозвали на сто верст кругом и как он сам себя называл подчас.
— А потому — старшой! Значит, младшие — покоряйся! — Тут Ермолай сильно и непечатно отозвался о младших братьях вообще. — Я его приведу. Он простой. С ним — да не сговориться?
Я велел позвать кучера. Оказалось, что Ермолай не солгал: коренник действительно не ступал на ногу. Я немедленно распорядился, чтобы его расковали и поставили на сырую глину.
Ермолай дремал, сидя возле меня, и клевал носом.
Ермолай даже не простился со мною, он принялся бить своего Валетку...
До берега было около двухсот шагов, Ермолай шел смело и безостановочно (так хорошо заметил он дорогу), лишь изредка покрикивая: «Левей, тут направо колдобина!» или: «Правей, тут налево завязнешь…» Иногда вода доходила нам до горла, и раза два бедный Сучок, будучи ниже всех нас ростом, захлебывался и пускал пузыри.
Неточные совпадения
— Меня Ермолай-охотник сюда завез. Но расскажи же ты мне…
Встретился Ермолай-шорник — инстинкт устремился к нему; но если б, вместо Ермолая, явился ткач Дмитрий — инстинкт не отвернулся бы и от него.
Синонимы к слову «ермолай»
Предложения со словом «ермолай»
- – Поосторожней, Ермолай. Бабу оглоблей не задень, – говорили мужики.
- – Я сидела и думала: какое ужасное имя – Ермолай. И моя дочь могла бы быть похожа на него. И я спросила: что у тебя?
- – Ермолай, говорят, что девчонка с флейтой в кузницу пошла. К тебе не заходила?
- (все предложения)
Отправить комментарий
Предложения со словом «ермолай»
– Поосторожней, Ермолай. Бабу оглоблей не задень, – говорили мужики.
– Я сидела и думала: какое ужасное имя – Ермолай. И моя дочь могла бы быть похожа на него. И я спросила: что у тебя?
– Ермолай, говорят, что девчонка с флейтой в кузницу пошла. К тебе не заходила?
- (все предложения)