Неточные совпадения
Ясный зимний полдень… Мороз крепок, трещит, и у Наденьки, которая держит меня под руку, покрываются серебристым инеем
кудри на висках и пушок над верхней губой. Мы стоим
на высокой горе. От наших ног до самой земли тянется покатая плоскость, в которую
солнце глядится, как в зеркало. Возле нас маленькие санки, обитые ярко-красным сукном.
Неточные совпадения
— Да, да! Чем дальше
на север, тем настойчивее люди! — утверждает Джиованни, большеголовый, широкоплечий парень, в черных
кудрях; лицо у него медно-красное, нос обожжен
солнцем и покрыт белой чешуей омертвевшей кожи; глаза — большие, добрые, как у вола, и
на левой руке нет большого пальца. Его речь так же медленна, как движения рук, пропитанных маслом и железной пылью. Сжимая стакан вина в темных пальцах, с обломанными ногтями, он продолжает басом:
Она подходит ближе и смотрит
на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными
кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами
солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
— Нет, я только царь, возлюбленная. Но вот
на этом месте я целую твою милую руку, опаленную
солнцем, и клянусь тебе, что еще никогда: ни в пору первых любовных томлений юности, ни в дни моей славы, не горело мое сердце таким неутолимым желанием, которое будит во мне одна твоя улыбка, одно прикосновение твоих огненных
кудрей, один изгиб твоих пурпуровых губ! Ты прекрасна, как шатры Кидарские, как завесы в храме Соломоновом! Ласки твои опьяняют меня. Вот груди твои — они ароматны. Сосцы твои — как вино!
«Усы легли
на плечи и смешались с
кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка — целое
солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и сверкает зубами, смеясь! Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу
на белом свете!
Оставил поводырь своих слепых и пошел за правителем в палаты. Идут они через толпу, и дивятся
на них все люди: идут точно братья родные. Оба высокие и статные, оба черноволосые, и оба
на одно лицо: только у поводыря в густых
кудрях седины много серебрится да лицо почернело от ветра и
солнца, а у правителя лицо белое и светлое.