Неточные совпадения
Чебутыкин. Может быть…
Мамы так
мамы. Может, я не разбивал, а только кажется, что разбил. Может быть, нам только кажется, что мы существуем, а
на самом деле нас нет. Ничего я не знаю, никто ничего не знает. (У двери.) Что
смотрите? У Наташи романчик с Протопоповым, а вы не видите… Вы вот сидите тут и ничего не видите, а у Наташи романчик с Протопоповым… (Поет.) Не угодно ль этот финик вам принять… (Уходит.)
Сегодня она
посмотрела на меня такими глазками и — «
мама»!
И всякий раз, когда какой-нибудь мужчина, один из этих огромных, занятых собою и неизменно враждебных мужчин пристально и долго
смотрит на маму, — становится скучно и беспокойно.
Неточные совпадения
Когда Версилов передавал мне все это, я, в первый раз тогда, вдруг заметил, что он и сам чрезвычайно искренно занят этим стариком, то есть гораздо более, чем я бы мог ожидать от человека, как он, и что он
смотрит на него как
на существо, ему и самому почему-то особенно дорогое, а не из-за одной только
мамы.
— Или идиотка; впрочем, я думаю, что и сумасшедшая. У нее был ребенок от князя Сергея Петровича (по сумасшествию, а не по любви; это — один из подлейших поступков князя Сергея Петровича); ребенок теперь здесь, в той комнате, и я давно хотел тебе показать его. Князь Сергей Петрович не смел сюда приходить и
смотреть на ребенка; это был мой с ним уговор еще за границей. Я взял его к себе, с позволения твоей
мамы. С позволения твоей
мамы хотел тогда и жениться
на этой… несчастной…
— Вы решительно — несчастье моей жизни, Татьяна Павловна; никогда не буду при вас сюда ездить! — и я с искренней досадой хлопнул ладонью по столу;
мама вздрогнула, а Версилов странно
посмотрел на меня. Я вдруг рассмеялся и попросил у них прощения.
Я обыкновенно входил молча и угрюмо,
смотря куда-нибудь в угол, а иногда входя не здоровался. Возвращался же всегда ранее этого раза, и мне подавали обедать наверх. Войдя теперь, я вдруг сказал: «Здравствуйте,
мама», чего никогда прежде не делывал, хотя как-то все-таки, от стыдливости, не мог и в этот раз заставить себя
посмотреть на нее, и уселся в противоположном конце комнаты. Я очень устал, но о том не думал.
Я послушно спустился за
мамой; мы вышли
на крыльцо. Я знал, что они все там
смотрят теперь из окошка.
Мама повернулась к церкви и три раза глубоко
на нее перекрестилась, губы ее вздрагивали, густой колокол звучно и мерно гудел с колокольни. Она повернулась ко мне и — не выдержала, положила мне обе руки
на голову и заплакала над моей головой.