Андрей. Сидишь в Москве, в громадной
зале ресторана, никого не знаешь, и тебя никто не знает, и в то же время не чувствуешь себя чужим. А здесь ты всех знаешь и тебя все знают, но чужой, чужой… Чужой и одинокий.
Я помню его с семидесятых годов, когда он жестоко пробирал московское купечество, и даже на первой полосе, в заголовке, в эти годы печатался типичный купец в цилиндре на правое ухо и сапогах бураками, разбивавший в
зале ресторана бутылкой зеркало.
Вся публика скорее снует, чем сидит на месте…Она слишком подвижна, и никакое шипенье не в состоянии остановить ее хоть на секунду…Она двигается из партера в
залу ресторана, из залы в сад…Сцену m-me Бланшар держит также и для того, чтобы показывать публике «новеньких».
Кажется, всего один раз в моей жизни я видел его на банкете, который мы устроили Тургеневу в зиму 1878–1879 года в
зале ресторана Эрмитаж. А перед всей литературной Россией он едва ли не один всего раз явился на празднике Пушкина.
Минут за пять до встречи с Облонским, уныло бродя по
залам ресторана, он лелеял скромную, но сладкую мечту перехватить у кого-нибудь хоть сотняжку рублей, и вдруг теперь ему предлагают целый капитал — пятьдесят тысяч.
Неточные совпадения
Клим Самгин, бросив на стол деньги, поспешно вышел из
зала и через минуту, застегивая пальто, стоял у подъезда
ресторана. Три офицера, все с праздничными лицами, шли в ногу, один из них задел Самгина и весело сказал:
Зашли в
ресторан, в круглый
зал, освещенный ярко, но мягко, на маленькой эстраде играл струнный квартет, музыка очень хорошо вторила картавому говору, смеху женщин, звону стекла, народа было очень много, и все как будто давно знакомы друг с другом; столики расставлены как будто так, чтоб удобно было любоваться костюмами дам; в центре круга вальсировали высокий блондин во фраке и тоненькая дама в красном платье, на голове ее, точно хохол необыкновенной птицы, возвышался большой гребень, сверкая цветными камнями.
И сразу успех неслыханный. Дворянство так и хлынуло в новый французский
ресторан, где, кроме общих
зал и кабинетов, был белый колонный
зал, в котором можно было заказывать такие же обеды, какие делал Оливье в особняках у вельмож. На эти обеды также выписывались деликатесы из-за границы и лучшие вина с удостоверением, что этот коньяк из подвалов дворца Людовика XVI, и с надписью «Трианон».
Закрыта кухня, закрыт буфет, и служит самолично только единственный хозяин
ресторана, Василий Яковлевич, чуть не молившийся на каждого из посетителей малого
зала… Подавались только водка, пиво и холодные кушанья. Пивали иногда до утра.
Из маленьких
ресторанов была интересна на Кузнецком мосту в подвале дома Тверского подворья «Венеция». Там в отдельном зальце с запиравшеюся дверью собирались деды нашей революции. И удобнее места не было: в одиннадцать часов
ресторан запирался, публика расходилась — и тут-то и начинались дружеские беседы в этом небольшом с завешенными окнами
зале.