Неточные совпадения
— Я и Федор богаты, наш отец капиталист, миллионер, с нами нужно бороться! — проговорил Лаптев и потер ладонью лоб. — Бороться со мной — как это не укладывается в моем сознании! Я богат, но что мне дали до сих
пор деньги, что дала мне эта сила? Чем я
счастливее вас? Детство было у меня каторжное, и деньги не спасали меня от розог. Когда Нина болела и умирала, ей не помогли мои деньги. Когда меня не любят, то я не могу заставить полюбить себя, хотя бы потратил сто миллионов.
Со смертью матери окончилась для меня
счастливая пора детства и началась новая эпоха — эпоха отрочества; но так как воспоминания о Наталье Савишне, которую я больше не видал и которая имела такое сильное и благое влияние на мое направление и развитие чувствительности, принадлежат к первой эпохе, скажу еще несколько слов о ней и ее смерти.
Да, чем дальше подвигаюсь я в описании этой поры моей жизни, тем тяжелее и труднее становится оно для меня. Редко, редко между воспоминаниями за это время нахожу я минуты истинного теплого чувства, так ярко и постоянно освещавшего начало моей жизни. Мне невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той
счастливой поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии, поре юности.
Это, наконец, роняет искусство в глазах людей, уже вышедших из
счастливой поры ранней юности; искусство кажется им забавою, приторною для развитых людей и не совсем безопасною для молодежи.
Неточные совпадения
Увы, Татьяна увядает; // Бледнеет, гаснет и молчит! // Ничто ее не занимает, // Ее души не шевелит. // Качая важно головою, // Соседи шепчут меж собою: //
Пора,
пора бы замуж ей!.. // Но полно. Надо мне скорей // Развеселить воображенье // Картиной
счастливой любви. // Невольно, милые мои, // Меня стесняет сожаленье; // Простите мне: я так люблю // Татьяну милую мою!
Счастливая,
счастливая, невозвратимая
пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений.
Бивал он ее под конец; а она хоть и не спускала ему, о чем мне доподлинно и по документам известно, но до сих
пор вспоминает его со слезами и меня им корит, и я рад, я рад, ибо хотя в воображениях своих зрит себя когда-то
счастливой…
Ляховский с каким-то детским всхлипыванием припал своим лицом к руке доктора и в
порыве признательности покрыл ее поцелуями; из его глаз слезы так и сыпались, но это были
счастливые слезы.
Однако —
пора кончить. Кстати заговорил я о весне: весной легко расставаться, весной и
счастливых тянет вдаль… Прощайте, читатель; желаю вам постоянного благополучия.