Неточные совпадения
Доктор Сергей Борисыч
был дома; полный, красный, в длинном ниже колен сюртуке и, как казалось, коротконогий, он ходил у себя в кабинете из угла в угол, засунув руки в карманы, и
напевал вполголоса: «Ру-ру-ру-ру». Седые бакены у него
были растрепаны, голова не причесана, как будто он только что встал с постели. И кабинет его с подушками на диванах, с кипами старых бумаг по углам и с больным грязным пуделем под столом производил такое же растрепанное, шершавое впечатление, как он сам.
Было темно в гостиной. Лаптев, не садясь и держа шляпу в руках, стал извиняться за беспокойство; он спросил, что делать, чтобы сестра спала по ночам, и отчего она так страшно худеет, и его смущала мысль, что, кажется, эти самые вопросы он уже задавал
доктору сегодня во время его утреннего визита.
Было очевидно, что он обиделся. Это
был чрезвычайно обидчивый, мнительный
доктор, которому всегда казалось, что ему не верят, что его не признают и недостаточно уважают, что публика эксплуатирует его, а товарищи относятся к нему с недоброжелательством. Он все смеялся над собой, говорил, что такие дураки, как он, созданы только для того, чтобы публика ездила на них верхом.
— Но я не тороплюсь с ночлежным домом, — продолжал он уже с раздражением и досадой, обращаясь к
доктору, который глядел на него как-то тускло и с недоумением, очевидно не понимая, зачем это ему понадобилось поднимать разговор о медицине и гигиене. — И, должно
быть, не скоро еще я воспользуюсь нашею сметой. Я боюсь, что наш ночлежный дом попадет в руки наших московских святош и барынь-филантропок, которые губят всякое начинание.
Чтобы не встречаться с ним, Лаптев вышел в столовую, потом спустился к себе вниз. Для него
было ясно, что сойтись с
доктором покороче и бывать в его доме запросто — дело невозможное; и встречаться с этим «одром», как называл его Панауров,
было неприятно. И оттого он так редко виделся с Юлией Сергеевной. Он сообразил теперь, что отца нет дома, что если понесет теперь Юлии Сергеевне ее зонтик, то, наверное, он застанет дома ее одну, и сердце у него сжалось от радости. Скорей, скорей!
Он взял зонтик и, сильно волнуясь, полетел на крыльях любви. На улице
было жарко. У
доктора, в громадном дворе, поросшем бурьяном и крапивой, десятка два мальчиков играли в мяч. Все это
были дети жильцов, мастеровых, живших в трех старых, неприглядных флигелях, которые
доктор каждый год собирался ремонтировать и все откладывал. Раздавались звонкие, здоровые голоса. Далеко в стороне, около своего крыльца, стояла Юлия Сергеевна, заложив руки назад, и смотрела на игру.
У
доктора стало легче на душе, но он уже
был не в силах остановиться и продолжал...
Доктор Сергей Борисыч
был дома.
Он сидел теперь в гостиной, и эта комната производила странное впечатление своею бедною, мещанскою обстановкой, своими плохими картинами, и хотя в ней
были и кресла, и громадная лампа с абажуром, она все же походила на нежилое помещение, на просторный сарай, и
было очевидно, что в этой комнате мог чувствовать себя дома только такой человек, как
доктор; другая комната, почти вдвое больше, называлась залой, и тут стояли одни только стулья, как в танцклассе.
Да и у самого
доктора едва ли
были деньги, несмотря даже на хорошую практику.
— Вот она какова история! — сказал
доктор в раздумье, выходя в гостиную. — А ведь еще молода, ей и сорока не
было.
Доктор, еще больше пополневший, красный, как кирпич, и с взъерошенными волосами,
пил чай. Увидев дочь, он очень обрадовался и даже прослезился; она подумала, что в жизни этого старика она — единственная радость, и, растроганная, крепко обняла его и сказала, что
будет жить у него долго, до Пасхи. Переодевшись у себя в комнате, она пришла в столовую, чтобы вместе
пить чай, он ходил из угла в угол, засунув руки в карманы, и
пел: «ру-ру-ру», — значит,
был чем-то недоволен.
— Вот тут, через три дома, — хлопотал он, — дом Козеля, немца, богатого… Он теперь, верно, пьяный, домой пробирался. Я его знаю… Он пьяница… Там у него семейство, жена, дети, дочь одна есть. Пока еще в больницу тащить, а тут, верно, в доме же
доктор есть! Я заплачу, заплачу!.. Все-таки уход будет свой, помогут сейчас, а то он умрет до больницы-то…
Неточные совпадения
Содержание
было то самое, как он ожидал, но форма
была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна,
доктор говорит, что может
быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара не помощница, а помеха. Я ждала тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это
будет тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь, чтоб я знала, что делать».
А он по своей усидчивости, добросовестности к работе, — он натянут до последней степени; а давление постороннее
есть, и тяжелое, — заключил
доктор, значительно подняв брови.
— Да, sa compagne [его спутница] позвала меня, и я постаралась успокоить его: он очень болен и недоволен
был доктором. А я имею привычку ходить зa этими больными.
Крик
был так страшен, что Левин даже не вскочил, но, не переводя дыхания, испуганно-вопросительно посмотрел на
доктора.
Домашний
доктор давал ей рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, ни третье не помогало и так как он советовал от весны уехать за границу, то приглашен
был знаменитый
доктор.