Во втором часу ночи Костылев прощается и, поправляя свои шекспировские воротники, уходит домой. Пейзажист остается ночевать у жанриста. Перед тем, как ложиться спать, Егор Саввич берет свечу и
пробирается в кухню напиться воды. В узеньком, темном коридорчике, на сундуке сидит Катя и, сложив на коленях руки, глядит вверх. По ее бледному, замученному лицу плавает блаженная улыбка, глаза блестят…
Но старик не вытерпел: когда после ужина он улегся в хозяйском кабинете, его охватила такая тоска, что он потихоньку
пробрался в кухню и велел закладывать лошадей. Так он и уехал в ночь, не простившись с хозяином, и успокоился только тогда, когда очутился у себя дома и нашел все в порядке.
Неточные совпадения
Встав рано, когда бесприданница удалилась на
кухню, он
пробрался в ее комнату и, засунув подарок
в сундук девушки, прикрыл его короткой запиской: «Бетси, это твое.
Вечером этого дня дешевка закончилась. Прохоров был сбит и закрыл кабаки под предлогом, что вся водка вышла. Галактион сидел у себя и подсчитывал, во сколько обошлось это удовольствие. Получалась довольно крупная сумма, причем он не мог не удивляться, что Стабровский
в своей смете на конкуренцию предусмотрел почти из копейки
в копейку ее стоимость специально для Суслона. Именно за этим занятием накрыл Галактиона отец. Он, по обыкновению,
пробрался в дом через
кухню.
Пробираюсь немедленно
в кухню, бужу Савелия-кучера, пятнадцать целковых ему, «подай лошадей
в полчаса!» Чрез полчаса, разумеется, возок у ворот; у Анфисы Алексеевны, сказали мне, мигрень, жар и бред, — сажусь и еду.
Она кричала во все горло и была веселая. Они собирались плясать. Преполовенская и Варвара
пробрались через
кухню в горницы и сели у окна смотреть, что будет на дворе.
Он жил недалеко от цирка
в меблированных комнатах. Еще на лестнице он услышал запах, который всегда стоял
в коридорах, — запах
кухни, керосинового чада и мышей.
Пробираясь ощупью темным коридором
в свой номер, Арбузов все ждал, что вот-вот наткнется впотьмах на какое-нибудь препятствие, и к этому чувству напряженного ожидания невольно и мучительно примешивалось чувство тоски, потерянности, страха и сознания своего одиночества.