Когда Егорушка вернулся к реке, на берегу дымил небольшой костер. Это подводчики варили себе обед. В дыму стоял Степка и большой зазубренной ложкой мешал в котле. Несколько в стороне, c
красными от дыма глазами, сидели Кирюха и Вася и чистили рыбу. Перед ними лежал покрытый илом и водорослями бредень, на котором блестела рыба и ползали раки.
Неточные совпадения
А за кладбищем дымились кирпичные заводы. Густой, черный
дым большими клубами шел из-под длинных камышовых крыш, приплюснутых к земле, и лениво поднимался вверх. Небо над заводами и кладбищем было смугло, и большие тени
от клубов
дыма ползли по полю и через дорогу. В
дыму около крыш двигались люди и лошади, покрытые
красной пылью…
Кирюха закашлялся
от басового смеха. Засмеялся и еще кто-то, а Егорушка
покраснел и окончательно решил, что
Дымов очень злой человек.
Чувствуя тошноту и тяжесть во всем теле, он напрягал силы, чтобы отогнать
от себя эти образы, но едва они исчезали, как на Егорушку с ревом бросался озорник
Дымов с
красными глазами и с поднятыми кулаками, или же слышалось, как он тосковал: «Скушно мне!» Проезжал на казачьем жеребчике Варламов, проходил со своей улыбкой и с дрохвой счастливый Константин.
Те же стоны и кряхтенье стариков, не слезающих с остылых печей; тот же дым и вонь, а часто и снег, пролезающий по углам с наружной стороны изб во внутреннюю; те же слабые писки голых и еле живых ребят со вспухшими животами и
красными от дыма глазами; но зимняя картина в орловской деревне никогда и не была другою…
Неточные совпадения
Большие восковые свечи горели тусклым
красным пламенем; волны густого
дыма от ладана застилали глаза; монотонное чтение раскольничьего кануна нагоняло тяжелую дремоту.
Самое последнее явление заключалось в том, что багрово-красный горизонт стал темным, словно
от дыма.
От костра столбом подымался кверху
дым;
красный свет прыгал по земле неровными пятнами и освещал кукурузу, траву, камни и все, что было поблизости.
В самом деле, что может быть лучше, как сидеть и смотреть на горящую лучину, обламывать тонкие
красные угольки, и бросать их в воду, и задыхаться
от едкого березового
дыма!
Но уже трудился Еремей, раздувая подтопку, на самый лоб вздергивая брови и круглясь
красными от огня, надутыми щеками; и вскоре со всех концов запылала несчастная усадьба, и осветилась осенняя мглистая ночь,
красными дымами поползли угрюмые тучи, верст на десять озаряя окрестность.