Неточные совпадения
Перед тем как снимать с огня котел, Степка бросил в воду три пригоршни пшена и
ложку соли; в заключение он попробовал, почмокал губами, облизал
ложку и самодовольно крякнул — это значило, что
каша уже готова.
От
каши пахло рыбной сыростью, то и дело среди пшена попадалась рыбья чешуя; раков нельзя было зацепить
ложкой, и обедавшие доставали их из котла прямо руками; особенно не стеснялся в этом отношении Вася, который мочил в
каше не только руки, но и рукава.
Все ели из котла, Пантелей же сидел в стороне особняком и ел
кашу из деревянной чашечки.
Ложка у него была не такая, как у всех, а кипарисовая и с крестиком, Егорушка, глядя на него, вспомнил о лампадном стаканчике и спросил тихо у Степки...
Незнакомец не слышал вопроса; он не ответил и даже не взглянул на Дымова. Вероятно, этот улыбающийся человек не чувствовал и вкуса
каши, потому что жевал как-то машинально, лениво, поднося ко рту
ложку то очень полную, то совсем пустую. Пьян он не был, но в голове его бродило что-то шальное.
Сели на песке кучками по восьмеро на чашку. Сперва хлебали с хлебом «юшку», то есть жидкий навар из пшена с «поденьем», льняным черным маслом, а потом густую пшенную «ройку» с ним же. А чтобы сухое пшено в рот лезло, зачерпнули около берега в чашки воды:
ложка каши — ложка воды, а то ройка крута и суха, в глотке стоит. Доели. Туман забелел кругом. Все жались под дым, а то комар заел. Онучи и лапти сушили. Я в первый раз в жизни надел лапти и нашел, что удобнее обуви и не придумаешь: легко и мягко.
Неточные совпадения
— И в революцию, когда народ захочет ее сам, — выговорил Муромский, сильно подчеркнул последнее слово и, опустив глаза, начал размазывать
ложкой по тарелке рисовую
кашу.
— Это они хватили через край, — сказала она, взмахнув ресницами и бровями. — Это — сгоряча. «Своей пустой
ложкой в чужую чашку
каши». Это надо было сделать тогда, когда царь заявил, что помещичьих земель не тронет. Тогда, может быть, крестьянство взмахнуло бы руками…
За
кашей, всегда гречневой, с топленым салом, а в постные дни с постным маслом, дело шло веселей: тут уже не зевай, а то
ложкой едва возьмешь, она уже по дну чашки стучит.
— Только не подавитесь, — ворчал Михей Зотыч. — Ложка-то у вас больно велика. Пожалуй, и
каши не хватит.
— Это нам Михей Зотыч дорожку проторил, — похваливал немец хмурившегося старика, — мы на готовое-то, как на чужую
кашу со своей
ложкой приходим.