Неточные совпадения
Вместо обещанного медведя Егорушка увидел большую, очень толстую еврейку с распущенными волосами и
в красном фланелевом платье с черными крапинками; она тяжело поворачивалась
в узком проходе между
постелью и комодом и издавала протяжные, стонущие вздохи, точно у нее болели зубы. Увидев Егорушку, она
сделала плачущее лицо, протяжно вздохнула и, прежде чем он успел оглядеться, поднесла к его рту ломоть хлеба, вымазанный медом.
Человек
в белой рубахе убрал самовар и зажег
в углу перед образом лампадку. Отец Христофор шепнул ему что-то на ухо; тот
сделал таинственное лицо, как заговорщик — понимаю, мол, — вышел и, вернувшись немного погодя, поставил под диван посудину. Иван Иваныч
постлал себе на полу, несколько раз зевнул, лениво помолился и лег.
Неточные совпадения
Он у
постели больной жены
в первый раз
в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое
в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние
в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения
сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
— Оставь меня
в покое, — строго сказал Самгин и быстро пошел
в спальню за бельем для
постели себе; ему удалось
сделать это, не столкнувшись с женой, а утром Анфимьевна, вздыхая, сообщила ему:
Она редко отказывала ему и никогда не отказывала под этим предлогом. Просить ее было бы унизительно, он тоже никогда не
делал этого. Он лег
в свою
постель обиженным.
А если закипит еще у него воображение, восстанут забытые воспоминания, неисполненные мечты, если
в совести зашевелятся упреки за прожитую так, а не иначе жизнь — он спит непокойно, просыпается, вскакивает с
постели, иногда плачет холодными слезами безнадежности по светлом, навсегда угаснувшем идеале жизни, как плачут по дорогом усопшем, с горьким чувством сознания, что недовольно
сделали для него при жизни.
Она молча приняла обязанности
в отношении к Обломову, выучила физиономию каждой его рубашки, сосчитала протертые пятки на чулках, знала, какой ногой он встает с
постели, замечала, когда хочет сесть ячмень на глазу, какого блюда и по скольку съедает он, весел он или скучен, много спал или нет, как будто
делала это всю жизнь, не спрашивая себя, зачем, что такое ей Обломов, отчего она так суетится.