Пантелей рассказывал, что
в былое время, когда еще не было железных дорог, он ходил с обозами в Москву и в Нижний, зарабатывал так много, что некуда было девать денег.
Неточные совпадения
Сделав около стола свое дело, он пошел
в сторону и, скрестив на груди руки, выставив вперед одну ногу, уставился своими насмешливыми глазами на о. Христофора.
В его позе
было что-то вызывающее, надменное и презрительное и
в то же
время в высшей степени жалкое и комическое, потому что чем внушительнее становилась его поза, тем ярче выступали на первый план его короткие брючки, куцый пиджак, карикатурный нос и вся его птичья, ощипанная фигурка.
В другое
время такая масса денег,
быть может, поразила бы Егорушку и вызвала его на размышления о том, сколько на эту кучу можно купить бубликов, бабок, маковников; теперь же он глядел на нее безучастно и чувствовал только противный запах гнилых яблок и керосина, шедший от кучи.
Копаясь
в жидком, осклизлом иле, он нащупал что-то острое и противное, может
быть, и
в самом деле рака, но
в это
время кто-то схватил его за ногу и потащил наверх.
А какие
в то
время были купцы, какая рыба, как все
было дешево!
Пока разгорался бурьян, Кирюха и Вася ходили за водой куда-то
в балочку; они исчезли
в потемках, но все
время слышно
было, как они звякали ведрами и разговаривали; значит, балочка
была недалеко.
Успеешь, ваше степенство, выспаться, а теперь, пока
есть время, одевайся, говорю, да подобру-здорову подальше от греха…“ Только что он стал одеваться, как дверь отворилась, и здравствуйте… гляжу — мать-царица! — входят к нам
в комнатку хозяин с хозяйкой и три работника…
Константин махнул рукой и покрутил головою; он хотел продолжать думать, но радость, которою светилось лицо его, мешала ему. Он, точно ему неудобно
было сидеть, принял другую позу, засмеялся и опять махнул рукой. Совестно
было выдавать чужим людям свои приятные мысли, но
в то же
время неудержимо хотелось поделиться радостью.
Боже мой! Егорушка быстро вскочил, стал на колени и поглядел на белую фуражку.
В малорослом сером человечке, обутом
в большие сапоги, сидящем на некрасивой лошаденке и разговаривающем с мужиками
в такое
время, когда все порядочные люди спят, трудно
было узнать таинственного, неуловимого Варламова, которого все ищут, который всегда «кружится» и имеет денег гораздо больше, чем графиня Драницкая.
Ответа не последовало. Но вот наконец ветер
в последний раз рванул рогожу и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный шум. Большая холодная капля упала на колено Егорушки, другая поползла по руке. Он заметил, что колени его не прикрыты, и хотел
было поправить рогожу, но
в это
время что-то посыпалось и застучало по дороге, потом по оглоблям, по тюку. Это
был дождь. Он и рогожа как будто поняли друг друга, заговорили о чем-то быстро, весело и препротивно, как две сороки.
На следующий день (вчера было нельзя из-за праздника и позднего времени), проснувшись очень рано и вспомнив о том, что ему нужно ехать хлопотать о Любкином паспорте, он почувствовал себя так же скверно, как
в былое время, когда еще гимназистом шел на экзамен, зная, что наверное провалится.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков. Хорошо, хоть на бумаге. Мне очень
будет приятно. Я, знаете, этак люблю
в скучное
время прочесть что-нибудь забавное… Как ваша фамилия? я все позабываю.
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.)Честь имею поздравить. Вы
будете в большом, большом счастии,
в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно
будете проводить
время.
— Во
времена досюльные // Мы
были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, //
В три года раз пошлем.
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а
выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, //
В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А
в том, во-первых, счастие, // Что
в двадцати сражениях // Я
был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во
время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!