Неточные совпадения
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к
жизни, а тем более к наказаниям, что часто, когда
число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
Это запрещение, отнимавшее у сахалинца всякую надежду на лучшую
жизнь, внушало людям ненависть к Сахалину и, как репрессивная мера, могло только увеличить
число побегов, преступлений и самоубийств; ее призрачной практичности приносилась в жертву сама справедливость, так как сахалинским ссыльным было запрещаемо то, что позволялось сибирским.
Сведения о
числе браков, совершаемых в колонии, можно добыть из метрических книг; но так как законный брак здесь составляет роскошь, доступную не для всякого, то эти сведения далеко не определяют истинной потребности населения в брачной
жизни; здесь венчаются не когда нужно, а когда можно.
Так называемые гуманные меры, всякое улучшение в
жизни арестанта, будет ли то лишний кусок хлеба или надежда на лучшее будущее, тоже значительно понижают
число побегов.
Неточные совпадения
Две главные страсти его в
жизни были карты и женщины; он выиграл в продолжение своей
жизни несколько миллионов и имел связи с бесчисленным
числом женщин всех сословий.
Стремился к созданию во Франции блока буржуазии с дворянством и к предотвращению революции.] и старался внушить всем и каждому, что он не принадлежит к
числу рутинеров и отсталых бюрократов, что он не оставляет без внимания ни одного важного проявления общественной
жизни…
— Послушайте, я давно хотела объясниться с вами. Вам нечего говорить, — вам это самим известно, — что вы человек не из
числа обыкновенных; вы еще молоды — вся
жизнь перед вами. К чему вы себя готовите? какая будущность ожидает вас? я хочу сказать — какой цели вы хотите достигнуть, куда вы идете, что у вас на душе? словом, кто вы, что вы?
— В докладе моем «О соблазнах мнимого знания» я указал, что фантастические, невообразимые
числа математиков — ирреальны, не способны дать физически ясного представления о вселенной, о нашей, земной, природе, и о
жизни плоти человечий, что математика есть метафизика двадцатого столетия и эта наука влечется к схоластике средневековья, когда диавол чувствовался физически и считали количество чертей на конце иглы.
От отца своего он перенял смотреть на все в
жизни, даже на мелочи, не шутя; может быть, перенял бы от него и педантическую строгость, которою немцы сопровождают взгляд свой, каждый шаг в
жизни, в том
числе и супружество.