А так как долина здесь узка и с обеих сторон стиснута горами, на которых ничего не родится, и так как администрация не останавливается ни перед какими соображениями, когда ей нужно сбыть
с рук людей, и, наверное, ежегодно будет сажать сюда на участки десятки новых хозяев, то пахотные участки останутся такими же, как теперь, то есть в 1/8, 1/4 и 1/2 дес., а пожалуй, и меньше.
Неточные совпадения
Когда я обращался к нему
с каким-нибудь вопросом, то лоб у него мгновенно покрывался потом и он отвечал: «Не могу знать, ваше высокоблагородие!» Обыкновенно спутник мой, босой и без шапки,
с моею чернильницей в
руках, забегал вперед, шумно отворял дверь и в сенях успевал что-то шепнуть хозяину — вероятно, свои предположения насчет моей переписи.
Молодой каторжный, брюнет
с необыкновенно грустным лицом, одетый в щегольскую блузу, сидит у стола, подперев голову обеими
руками, хозяйка-каторжная убирает со стола самовар и чашки.
В другой: каторжный, жена свободного состояния и сын; каторжная-татарка и ее дочь; каторжный-татарин, его жена свободного состояния и двое татарчат в ермолках; каторжный, жена свободного состояния и сын; поселенец, бывший на каторге 35 лет, но еще молодцеватый,
с черными усами, за неимением сапог ходящий босиком, но страстный картежник; [Он говорил мне, что во время игры в штос у него «в жилах электричество»: от волнения
руки сводит.
Руки до такой степени привыкают к тому, что всякое даже малейшее движение сопряжено
с чувством тяжести, что арестант после того уж, как наконец расстается
с тачкой и ручными кандалами, долго еще чувствует в
руках неловкость и делает без надобности сильные, резкие движения; когда, например, берется за чашку, то расплескивает чай, как страдающий chorea minor.
Когда здешние богатейшие рыбные ловли попадут в
руки капиталистов, то, по всей вероятности, будут сделаны солидные попытки к очистке и углублению фарватера реки; быть может, даже по берегу до устья пройдет железная дорога, и, нет сомнения, река
с лихвою окупит все затраты.
Моя беседа
с Карпом Ерофеичем затянулась далеко за полночь, и все истории, которые он мне рассказывал, касались только каторги и ее героев, как, например, смотритель тюрьмы Селиванов, который под горячую
руку отбивал кулаком замки у дверей и в конце концов был убит арестантами за жестокое
с ними обращение.
Когда-то промысел находился в
руках японцев; при Мицуле в Мауке было более 30 японских зданий, в которых постоянно жило 40 душ обоего пола, а весною приезжало сюда из Японии еще около 300 человек, работавших вместе
с айносами, которые тогда составляли тут главную рабочую силу.
Дело в том, что посажено было здесь на участки сразу 30 человек; это было как раз то время, когда из Александровска долго не присылали инструментов, и поселенцы отправились к месту буквально
с голыми
руками.
Казацкому сотнику Черному, приводившему курильских айно в русское подданство, вздумалось наказать некоторых розгами: «При одном виде приготовлений к наказанию айно пришли в ужас, а когда двум женщинам стали вязать
руки назад, чтобы удобнее расправиться
с ними, некоторые из айно убежали на неприступный утес, а один айно
с 20 женщинами и детьми ушел на байдаре в море…
Не успевших убежать женщин высекли, а мужчин шесть человек взяли
с собою на байдары, а чтобы воспрепятствовать побегу, им связали
руки назад, но так немилостиво, что один из них умер.
Когда его, распухшего и как будто
с обваренными
руками, бросили
с камнем в море, Черный в назидание прочим его товарищам проговорил: „У нас по-русски так водится“».
Не дешево стоящие сооружения и рядом
с этим необеспеченность и нищенство производительных возрастов наводят на мысль о некотором сходстве настоящего колонии
с теми временами, когда так же искусственно создавался излишек рабочих
рук, возводились храмы и цирки, а производительные возрасты терпели крайнюю, изнурительную нужду.
Если бы от меня зависело, то на те деньги, которые расходуются теперь на «кормовые», я устроил бы в постах и селениях чайные для всех женщин и детей, выдавал бы кормовое и одежное довольствие всем без исключения беременным женщинам и кормящим грудью, а «кормовые» 1 1/2 — 3 руб. в месяц сохранил бы только для девушек
с 13 лет до замужества и выдавал бы им эти деньги прямо на
руки.
Хлеб был в самом деле ужасный. При взломе он отсвечивал на солнце мельчайшими капельками воды, прилипал к пальцам и имел вид грязной, осклизлой массы, которую неприятно было держать в
руках. Мне было поднесено несколько порций, и весь хлеб был одинаково недопечен, из дурно смолотой муки и, очевидно,
с невероятным припеком. Пекли его в Ново-Михайловке под наблюдением старшего надзирателя Давыдова.
Быстро опущенный гроб хлюпнул в воду. Комья глины стучат по крыше, гроб дрожит, вода брызжет, а каторжные, работая лопатами, продолжают говорить про что-то свое, и Келбокиани,
с недоумением глядя на нас и разводя
руками, жалуется...
Мальчик Алешка 3–4 лет, которого баба привела за
руку, стоит и глядит вниз в могилу. Он в кофте не по росту,
с длинными рукавами, и в полинявших синих штанах; на коленях ярко-синие латки.
Посреди надзирательской стоит покатая скамья
с отверстиями для привязывания
рук и ног.
При мне однажды во Владимировке некий Ветряков, отбывший пять лет каторги,
с тупым, идиотским выражением подошел к смотрителю поселений, г. Я., и по-приятельски протянул ему
руку.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Те же и почтмейстер, впопыхах,
с распечатанным письмом в
руке.
В окно высовываются
руки с просьбами.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить его
с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования.
С пламенем в груди прошу
руки вашей.