Неточные совпадения
Священник
говорил жениху: «Возвеличися, женише, яко же Авраам…» Когда же после венчания церковь опустела и запахло гарью от свечей, которые спешил тушить
сторож, то стало грустно.
А вот и любовь. Ссыльнокаторжный Артем, — фамилии его не помню, — молодой человек лет 20, служил в Найбучи
сторожем при казенном доме. Он был влюблен в аинку, жившую в одной из юрт на реке Найбе, и,
говорят, пользовался взаимностью. Его заподозрили как-то в краже и в наказание перевели в Корсаковскую тюрьму, то есть за 90 верст от аинки. Тогда он стал бегать из поста в Найбучи для свидания с возлюбленной и бегал до тех пор, пока его не подстрелили в ногу.
И сразу разнесся по школе слух, что новый дядька замечательный гимнаст, и
сторожа говорили, но не удивлялись, зная, что я служил в цирке.
Неточные совпадения
И
сторож летит еще на лестнице за мною со щеткою: «Позвольте, Иван Александрович, я вам,
говорит, сапоги почищу».
Лошадей запускали в пшеницу, потому что ни один работник не хотел быть ночным
сторожем, и, несмотря на приказание этого не делать, работники чередовались стеречь ночное, и Ванька, проработав весь день, заснул и каялся в своем грехе,
говоря: «воля ваша».
Похолодев и чуть-чуть себя помня, отворил он дверь в контору. На этот раз в ней было очень мало народу, стоял какой-то дворник и еще какой-то простолюдин.
Сторож и не выглядывал из своей перегородки. Раскольников прошел в следующую комнату. «Может, еще можно будет и не
говорить», — мелькало в нем. Тут одна какая-то личность из писцов, в приватном сюртуке, прилаживалась что-то писать у бюро. В углу усаживался еще один писарь. Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.
— Она испортила мне всю жизнь, вы знаете, —
говорил он. — Она — все может. Помните — дурак этот,
сторож, такой огромный? Он — беглый. Это он менялу убил. А она его — спрятала, убийцу.
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там, то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают
говорить.
Сторожа мне ты
говорят. Я лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.