Неточные совпадения
В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру, не щадя
солдат, арестантов и переселенцев, насаждали культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем, наезжало сюда много всяких русских и иностранных авантюристов, селились поселенцы, прельщаемые необычайным изобилием рыбы и зверя, и, по-видимому, город не
был чужд человеческих интересов, так как
был даже случай, что один заезжий ученый нашел нужным и возможным прочесть здесь в клубе публичную лекцию.
Однажды, выйдя на рассвете прогуляться на бак, я увидел, как
солдаты, женщины, дети, два китайца и арестанты в кандалах крепко спали, прижавшись друг к другу; их покрывала роса, и
было прохладно.
Мы с замиранием сердца ждали, что вот еще один момент и баржа
будет перерезана цепью, но, к счастью, добрые люди вовремя перехватили канат, и
солдаты отделались одним только испугом.
Если же до каторги он
был солдатом, то непременно добавляет еще к этому: «из
солдат, ваше высокоблагородие».
На Сахалине она в первое время, как и все присылаемые сюда женщины, жила вне тюрьмы, на вольной квартире; она пробовала бежать и нарядилась для этого
солдатом, но
была задержана.
Мне один из священников рассказывал, что бывали случаи на Сахалине, когда женщина свободного состояния или
солдат,
будучи в прислугах, должны
были при известных обстоятельствах убирать и выносить после каторжной.
Стало
быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи,
солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то
есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
Тут идет речь о том, что Маука
есть главное местопребывание компании, получившей от русского правительства право в течение 10 лет собирать морские водоросли, и что население его состоит из 3 европейцев, 7 русских
солдат и 700 рабочих — корейцев, айно и китайцев.
Надо видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как живописно лепятся они по склонам и на дне оврага, образующего падь, чтобы понять, что тот, кто выбирал место для поста, вовсе не имел в виду, что тут, кроме
солдат,
будут еще жить сельские хозяева.
Тут я записал девять стариков в возрасте от 65 до 85 лет. Один из них, Ян Рыцеборский, 75 лет, с физиономией
солдата времен очаковских, до такой степени стар, что, вероятно, уже не помнит, виноват он или нет, и как-то странно
было слышать, что всё это бессрочные каторжники, злодеи, которых барон А. Н. Корф, только во внимание к их преклонным летам, приказал перевести в поселенцы.
[Тут когда-то
были Муравьевские копи, в которых добыча угля производилась постовыми
солдатами из разряда штрафованных, то
есть была тут своя маленькая каторга; назначало их на работы местное начальство в наказание «за незначительные, впрочем, преступления» (Мицуль).
В чью пользу, однако, поступила бы выручка, если бы добытый
солдатами уголь
был продан, сказать нельзя, так как весь он сгорел вместе с постройками.
Один корреспондент, бывший в Найбучи в 1871 г., пишет, что здесь
было 20
солдат под командой юнкера; в одной из изб красивая высокая солдатка угостила его свежими яйцами и черным хлебом, хвалила здешнее житье и жаловалась только, что сахар очень дорог.
Есть же еще мужчины, ночующие в тюрьмах, и холостые
солдаты, для которых «необходимым предметом для удовлетворения естественных потребностей», как выразился когда-то один из здешних начальников, служат всё те же ссыльные или прикосновенные к ссылке женщины.
Это луковичное растение с сильным чесночным запахом когда-то у постовых
солдат и ссыльных считалось верным средством от цинги, и по тем сотням пудов, которые ежегодно заготовлялись на зиму военной и тюремной командами, можно судить, как распространена
была здесь эта болезнь.
Но
солдат поставлен в лучшие санитарные условия, у него
есть постель и место, где можно в дурную погоду обсушиться, каторжный же поневоле должен гноить свое платье и обувь, так как, за неимением постели, спит на армяке и на всяких обносках, гниющих и своими испарениями портящих воздух, а обсушиться ему негде; зачастую он и спит в мокрой одежде, так что, пока каторжного не поставят в более человеческие условия, вопрос, насколько одежда и обувь удовлетворяют в количественном отношении,
будет открытым.
Остров Сахалин и экспедиция 1853–1854 гг.] Начиная с пятидесятых годов, когда Сахалин
был занят, и почти до восьмидесятых
солдаты, кроме того, что лежало по уставу на их прямой обязанности, исполняли еще все те работы, которые несут теперь каторжные.
Остров
был пустыней; на нем не
было ни жилищ, ни дорог, ни скота, и
солдаты должны
были строить казармы и дома, рубить просеки, таскать на себе грузы.
В Муравьевском посту стояла стрелковая рота, в Корсаковском три роты 4-го сибирского батальона и взвод горной батареи, в прочих же постах, как, например, Мануйский или Сортунайский,
было только по шести
солдат.
При разнообразии своих занятий
солдат не успевал научиться военному делу и забывал то, чему
был научен, а вместе с ним отставали и офицеры, и строевая часть находилась в самом плачевном состоянии.
Солдат никак не мог высвободить револьвер из кобуры и сделал это лишь при посторонней помощи, а извлекши револьвер, он так неумело начал с ним обращаться, что приказание
было отменено: а то вместо пня он мог свободно пустить пулю в кого-нибудь из публики.
«Может
быть, — пишет врач Синцовский, — для ссыльнокаторжных такая стеснительная обстановка допускается как мера наказания, но караул
солдат тут ни при чем, и за что он должен испытывать подобное наказание — неизвестно».
Солдаты, гоняясь в тайге за беглыми, до такой степени истрепывали свою одежду и обувь, что однажды в Южном Сахалине сами
были приняты за беглых, и по ним стреляли.
Хозяйственные надобности отвлекают значительное число
солдат, так что чувствуется постоянный недостаток в конвое, и караулы не могут
быть рассчитаны на три очереди.
Белый, придя к смотрителю маяка, поглядел на себя в зеркало, то заметил на голове седину, которой раньше не
было;
солдат уснул, и его никак не могли разбудить в продолжение 40 часов.]
Когда
солдат поднял воротник, чтобы закурить трубку, Клименко выхватил у него ружье и убил его наповал, потом как ни в чем не бывало вернулся в Александровский пост, где
был задержан и вскоре повешен.
Если сегодня не удалось уйти из тюрьмы через открытые ворота, то завтра можно
будет бежать из тайги, когда выйдут на работу 20–30 человек под надзором одного
солдата; кто не бежал из тайги, тот подождет месяц-другой, когда отдадут к какому-нибудь чиновнику в прислуги или к поселенцу в работники.